Неизвестная жизнь писателей, художников, композиторов

И вот 5 июня 1954 года голову Гайдна официально отпели заново. Она была положена на катафалк, освящена кардиналом и в сопровождении торжественной процессии была доставлена на родину Гайдна – в деревню Рорау. После этого процессия возвратилась в Айзенштадт, где череп поместили в гроб рядом с туловищем. Таким образом, спустя почти полтора столетия после смерти прах Гайдна обрел вечный покой.

Незримые сущности – «соавторы» писателей

Оказывается, некоторые хорошо известные широкой публике писатели создавали свои произведения посредством автоматического письма и при активном участии духов. К ним можно причислить Стивенсона, Вальтера Скотта, Елену Блаватскую.

Например, мистические способности у Елены Петровны Блаватской проявились уже в раннем детстве. Именно тогда открылся для нее невидимый обыкновенным людям астральный мир. Она, по сути, стала жить двойной жизнью: общей для всех и видимой только для нее одной.

Блаватская часто рассказывала о посещении ее невидимыми простому смертному образами в облике людей. Чаще же всех перед ней возникал один и тот же горделивый Индус в белой чалме. Он был знаком ей так же хорошо, как и ее близкие. И называла она его своим Покровителем, поскольку, как утверждала Блаватская, он неоднократно спасал ее в минуты опасности.

Одно из таких происшествий случилось тогда, когда ей было примерно тринадцать лет. Лошадь, на которой она каталась верхом, вдруг чего-то испугалась и понесла. Не удержавшись, девочка соскользнула с седла, ее нога застряла в стремени, и она повисла на нем. Казалось, смерть неминуема. Но в самый последний момент она вдруг явственно почувствовала вокруг себя чьи-то руки, которые поддерживали ее до тех пор, пока лошадь не остановилась…

Существует множество свидетельств, что даже во время оживленного разговора она вдруг переводила внимание на какой-нибудь объект, замирала, словно к чему-то прислушиваясь, а затем появлялось или письмо, или внутреннее указание, которое она спешила выполнить. При этом никто из присутствовавших каких-либо посторонних звуков не слышал.

В тесной связи с ее удивительными способностями находится и ее творчество. Так, Блаватская постоянно и неизменно заявляла, что она не автор своих книг, а лишь орудие, пишущее под диктовку Учителей. В качестве наиболее яркого примера она приводит свою «Тайную доктрину» со всеми цитатами и ссылками, которую, по уверениям Блаватской, ей тоже надиктовали Учителя. Ведь по ее признанию, теми уникальными сведениями, которыми она наполнила свой труд, на самом деле не обладала. «…Как могло случиться, что я, до зрелых лет, тебе известно, – писала она в письме своей близкой родственнице Н.А. Фадеевой, – круглый неуч, вдруг стала феноменом учености в глазах людей действительно ученых?.. Подумай только, что я, которая ровно ничего не изучала в жизни; я, которая ни о химии, ни о физике, ни о зоологии – как есть понятия не имела – теперь пишу обо всем этом диссертации. Вхожу с учеными в диспуты и выхожу победительницей… Я не понимаю, как это делается… Все, что я ни читаю теперь, мне кажется знакомым… Я нахожу ошибки в статьях ученых, в лекциях Тиндаля, Герберта Спенсера, Хекслея и др…У меня толкутся с утра до вечера профессора, доктора наук, теологи. Входят в споры, – и я оказываюсь права… Откуда же все это? Подменили меня, что ли?»

Это же можно говорить и о ее «Изиде», которую она писала в 1876 году. Работала Блаватская в присутствии американского журналиста и теософа Олькотта, помогавшего ей в написании книги. В процессе этой совместной работы Олькотт увидел много любопытного. Так, в передаваемых ему для редакции листах он наблюдал четыре разных почерка, хотя общий характер письма оставался неизменным. Один почерк был мельче и ровнее, другой – более размашистым, третий – средней величины и очень четкий и, наконец, четвертый – очень неразборчивый. При этом, в зависимости от того, каким почерком был написан текст, на одних страницах требовалось сделать много исправлений, а другие и вовсе не нуждались в обработке.

Когда посвященные не писали ее рукой, они часто помогали ей другими удивительными способами. Так, о диктовке текста «Изиды» Учителями она сообщает в письме к сестре.

«Ну, Вера, – пишет Елена Петровна, – я пишу Изиду, нет, скорее не пишу, а записываю и рисую то, что Она сама мне показывает. В самом деле, временами мне кажется, что древняя богиня красоты самолично ведет меня через все области тех столетий, которые я должна описать. Я сижу с открытыми глазами и, судя по всему, вижу и слышу все реальное вокруг себя, и при всем том вижу и слышу то, о чем пишу. Я задыхаюсь, мне не хватает воздуха, но я боюсь сделать легчайшее движение из опасения спугнуть и разрушить чары… Столетие за столетием, образ за образом медленно выплывают издалека и проходят передо мной, словно в магической панораме…»