Неизвестная жизнь писателей, художников, композиторов

Стояла непривычно холодная осень 1902 года. За городом было неуютно, и супруги Золя решили вернуться в Париж. Вечером 28 октября затопили камин, но он начал дымить, и его быстро потушили. Легли спать…

На следующий день в девять часов утра слуга, встревоженный тишиной, постучал в дверь спальни. Но ответа не последовало. Тогда, чувствуя неладное, он взломал дверь. Перед ним открылась ужасная картина: Золя лежал на полу, его жена Александрина – на кровати.

Прибывшие медики и криминалисты установили, что писатель мертв, а его супруга находится в бессознательном состоянии. Ее быстро доставили в больницу, и через несколько часов она пришла в себя.

Чуть позже она рассказала следователю, что примерно в середине ночи ее сон прервала невыносимая головная боль, сопровождаемая приступами тошноты. Она хотела было пройти в ванную, но, словно подкошенная, упала на кровать. Услышав ее стон, Золя сказал, что также чувствует себя плохо. Женщина попыталась позвонить прислуге, но муж, по своему характеру человек очень деликатный, попросил жену пока никого не беспокоить. И после этих слов Золя она потеряла сознание…

Весть о внезапной кончине Золя в то утро моментально облетела Париж. Толпы людей стали стекаться к дому писателя. Среди парижан возобладали две версии смерти Золя: самоубийство из-за семейных неурядиц или отравление лекарствами. В пользу первого предположения говорил тот факт, что отношения писателя и Александрины и впрямь были достаточно сложными. После многих лет счастливой супружеской жизни в их отношениях наступила глубокая размолвка: уже немолодой Золя влюбился в двадцатилетнюю портниху Жанну Розро. Однако в этом предположении имелось немало нестыковок. Например, Александрина не только примирилась с романом писателя и портнихи, но и сама впоследствии воспитывала двух детей Золя и Розро. К тому же вся эта история имела место за 14 лет до смерти Золя.

Отпала и версия об отравлении лекарствами. Дело в том, что по распоряжению прокурора республики, сразу же прибывшего на место происшествия, врачи взяли для исследования кровь Золя. И вскоре было показано, что какие-либо следы медикаментозного отравления в ней отсутствовали.

Зато в крови было обнаружено большое количество угарного газа. Эксперт-химик, основываясь на этих данных, пришел к заключению, что Эмиль Золя умер от отравления угарным газом. Все это вроде бы соответствовало истине, правда, не отвечало на главный вопрос: как угарный газ оказался в спальне Золя? Ведь все исследования дымохода показали, что он находился в исправном состоянии. Тогда эксперты предположили, что дымоход был временно закрыт из-за оседания сажи, вызванного колебаниями трубы в результате уличного движения, ветра и дождя. На этом заключении, столь же категоричном, сколь и абсурдном, комиссар полиции Корнет начертал: «Дознание прекратить». Прокурор республики добавил: «Утверждаю». И дело закрыли. А ведь в нем имелось немало фактов, которые говорили о тщательно спланированном убийстве писателя.

Так, дымоход к появлению полиции был почему-то тщательно вычищен. Кем и зачем? Ответа на этот вопрос получено не было. Хотя, скорее всего, для сокрытия следов преступления. И еще одна неувязка: почему при наличии тяги угарный газ сконцентрировался в спальне? Поначалу на эти обстоятельства внимания не обратили, а возможно, и не пытались это делать.

Кстати, согласно последним исследованиям биографии Э. Золя, накануне его смерти была нанята группа рабочих, которые должны были провести ремонт жилья, находившегося рядом с домом писателя. Тогда этому никто не придал значения. Естественно, и подозрений об их участии в убийстве в то время не возникло.

И вдруг, спустя почти полстолетия, французские журналисты решили снова обратиться к делу Эмиля Золя. Поводом для такого решения послужило письмо в редакцию газеты «Либерасьон» некоего Пьера Аккена. По его словам, еще в 1927 году в маленьком городке Сарсель один человек за несколько дней до своей кончины сделал ему сенсационное признание о своей причастности к убийству Золя. По его словам, он и его друзья решили во что бы то ни стало отомстить писателю за его защиту предателя Дрейфуса. И так уж случилось, что в соседнем с особняком Золя доме они ремонтировали крышу. Узнав от слуг Золя, когда хозяева возвращаются домой, преступники взяли куски старой кровли и рано утром закупорили ими трубу на крыше дома. Когда писатель был найден мертвым, они, воспользовавшись суматохой, вытащили пробку и исчезли, смешавшись с толпой.

Но, прежде чем публиковать эту сенсационную новость, редакция провела кропотливую исследовательскую работу. И оказалось, что в городском архиве и впрямь имелись план и смета ремонтных работ на крыше дома, соседствующего с домом Золя. Более того, ремонт проводился точно накануне смерти писателя, и человек с фамилией, сообщенной Аккеном, действительно участвовал в ремонте крыши.