Неизвестные QUEEN. Моя жизнь с величайшей рок-группой XX века

Я метался по кровати, изнывая от боли и ковыряя одной ногой ворсистый ковер. Повернувшись на другой бок, я случайно коснулся ногой металлической спинки кровати… БАБАХ! Мощный заряд статического электричества вышвырнул меня из постели прямо в лужу, исторгнутую мной из желудка. Ужасно.

Я дополз до душа, чтобы отмыться. Несомненно, хуже я еще никогда себя не чувствовал. Несмотря на то что я попытался немного прибраться, мне все равно было еще и очень стыдно перед горничными. На нетвердых ногах я спустился в кофейню, где меня тут же поприветствовали улыбающиеся коллеги.

– Ну что, каково это – взрослая жизнь, а, Рэтти?

– Ужасно, блин, – только и сумел выдавить я.

– Выпей кружку молока. Оно успокоит желудок.

Подошла официантка и как всегда во все горло спросила:

– Что тебе-е-е принести, дорого-о-о-о-о-ой?

– Стакан молока. Просто молока. И еще мою юность, – простонал я.

Увидев, в каком я состоянии, она без лишних вопросов принесла молоко.

Я осторожно, маленькими глотками начал его пить; остальные по-прежнему бросали на меня самодовольные взгляды. Я почувствовал, как молоко течет по пищеводу и запускает непонятную биологическую реакцию с непредсказуемым результатом. И тут без всякого предупреждения рядом со мной поставили поднос с чьим-то завтраком – яичница с беконом, сосиски, жареная картошка, блины, вафли, сироп и тост с джемом.

От одного вида и запаха у меня едва не помутился рассудок (и не только рассудок), так что я тут же сбежал из-за стола. Схватив чек за молоко, я умудрился даже добраться до кассирши, но там меня стошнило на чек и кассовый аппарат. Протянув ей мокрый и липкий чек и еще более мокрые и липкие деньги, я жалким тоном проговорил: «Сдачу оставьте себе». Доковыляв до кровати, я поклялся больше никогда не пить.

«Никогда» закончилось очень быстро.

Забудь о сдаче

Во время первой поездки в Америку мне привили привычку давать чаевые. В Англии я иногда давал на чай, но только в том случае, если не хотелось ждать несколько монеток сдачи. К тому же у меня редко были деньги, чтобы заплатить по счету – а уж тем более дать чаевые. А теперь у меня просили 15 процентов от счета – а то и больше!

«Скай Кэпе», компания, в которой работали все носильщики аэропортов, всегда требовала чаевых. Если вы не давали доллар за единицу багажа за то, что его пронесли целых двадцать ярдов до регистрации в аэропорту, с вашими вещами начинали твориться странные вещи. Однажды я потерял весь багаж, возвращаясь с отдыха на Бермудах во время долгого тура в поддержку альбома The Game в 1980 году. Я был спокоен и безмятежен: на островах я познал прелести дайвинга, так что с чистой душой сдал две сумки, с которыми собирался снова воссоединиться в чикагском аэропорту О’Хара.

После замены самолета и долгих задержек я наконец приземлился в Чикаго с опозданием в несколько часов. Джим Барнетт, работавший на Queen дизайнер-осветитель, с которым я летел, забрал свой багаж, и мы вместе стали ждать моего – вплоть до того тошнотворного момента, когда «карусель» останавливается и единственный забытый чемодан снимают и откладывают в сторону. Наступает зловещее молчание, и у вас холодеет в животе: сумки пропали. Был уже поздний вечер после долгого дня, а нам еще предстояло два часа ехать в Милуоки. Заполнив соответствующую форму в офисе авиакомпании, я получил бесплатный «аварийный набор»: маленькую зубную щетку, пасту, пластиковую бритву, миниатюрный тюбик крема для бритья, которого, может быть, хватит, чтобы пару раз побриться, расческу (совершенно для меня бесполезную, потому что волосы я «расчесывал» только подушкой) и носовой платок. Платок, наверное, выдали на тот случай, если я буду горько оплакивать потерю.

В бюро «неверно отправленного» багажа – он не утерян, сэр, его просто отправили не туда – меня заверили, что сумки следующим утром привезут в мою гостиницу в Милуоки. Взяв напрокат машину из длинного ряда безликих, словно клонированных автомобилей, мы направились на север в Висконсин. На федеральной автостраде у нашего «железного коня» начались проблемы, и, когда мы на всякий случай остановились на заправке, машина и вовсе отказалась ехать дальше.

Джимми Барнетт был в ярости, но я уже настолько устал от сегодняшних приключений, что просто недоверчиво хмыкнул и закурил еще одну сигарету. Пока мы ждали другое транспортное средство, Джимми еще больше разъярился и в стиле Бэзила Фоулти начал осыпать машину пинками и ударами, наказывая ее за то, что она подвела нас.

Потом он снова сел на водительское место и продолжил избиение внутри – чтобы тупая железяка точно усвоила урок.