Неизвестные Стругацкие. От «Града обреченного» до «"Бессильных мира сего» Черновики, рукописи, варианты

Из рассказе о Саджах („Она была христианка“) в черновике еще было: „…и нюансы ислама ее не интересовали…“

Много в черновике фактической правки.

Агасфер Лукич в первом варианте черновика имел другое отчество — Кузьмич. Изменялись фамилии астрономов: Исикава, а не Нисикава; Де-Прагес, а не Де-Спрагис. Рабби в черновике назывался Равви.

В конце „Необходимых пояснений“ идет подпись: „Игорь К. Мытарин“, в рукописи Мытарин называется Игорем Всеволодовичем, перед „Необходимым заключением“ идет примечание „Игоря В. Мытарина“. Эта опечатка Авторов („К.“ вместо „В.“) из черновика проникла в некоторые издания.

Первый диалог Демиурга и Агасфера Лукича отличался большей… жестокостью, что ли, по отношению к человечеству. Если в окончательном варианте в словах Демиурга присутствует некая описательность и размышления:

— Какая тоска! — произнес он словно бы сквозь стиснутые зубы. — Смотришь — и кажется, что все здесь переменилось, а ведь на самом деле — все осталось, как и прежде…

<…>

— Зато как ВЫ изменились, Гончар! — откликнулся он наконец. — Положительно, вас невозможно узнать! Да вас и не узнает никто…

Тот, что стоял у окна, хмыкнул. Дрогнула косичка. Колыхнулись крылья черной хламиды.

— Я говорю не об этом, — сказал он. — Вы не понимаете. <…>

— Вы и не можете понять, — продолжал тот, что стоял у окна, — Все это время вы торчали здесь, и вам здесь все примелькалось… Я же смотрю свежим глазом. И я вижу: какие-то фундаментальные сущности остались неколебимы. Например, им по-прежнему неизвестно, для чего они существуют на свете.

то в первоначальном варианте намечается план действий:

— Какая тоска! — произнес он словно бы сквозь стиснутые зубы. Может быть, махнуть на все рукой и начать сначала?

<…>

— Махнуть рукой? — переспросил он наконец. — Какая странная идея!

Тот, что стоял у окна, хмыкнул. Дрогнула косичка. Колыхнулись крылья черной хламиды.

— Вы правы, — сказал он. — Точнее было бы сказать — плюнуть на всё. С высокой колокольни.

— Блистательная идиома, — рассеянно сказал серый человечек.

— Да-да, Гончар, — продолжал он, отвлекшись от своего занятия. Он заложил блокнот толстым пальцем и стал смотреть в спину стоявшего у окна, в гладкое черное пространство под косицей. — Это очень неплохо у вас получилось — насчет высокой колокольни. Вы на редкость быстро осваиваете язык. Я это и раньше замечал за вами. Что же касается содержательной части вашего заявления…

— Какие-то фундаментальные принципы тут подорваны, — не слушая его, проговорил стоявший у окна— Как будто неизвестно, для чего они существуют на свете.

Далее Демиург упоминает тайну за семнадцатью замками, а Агасфер Лукич поправляет: „За семью печатями…“, с чем Демиург соглашается. В черновике последний не только соглашается, но и добавляет: „Уж это-то мне следовало бы помнить“.

Когда Демиург спрашивает об оплате Манохину („…что он просит. Цена!“), Агасфер Лукич отвечает: „Я в этом ничего не понимаю“. Авторы правят: „Я в этом плохо разбираюсь“, ибо далее по тексту можно узнать от Манохина, что Агасфер Лукич „понятлив и догадлив“.