Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до "Трудно быть богом": черновики, рукописи, варианты.

 Р э б а. Я продолжаю. На спасение этих растлителей душ вы, дон Румата, по моим очень неполным подсчетам, потратили не менее пуда золота… Ваше золото! (Он выхватывает из-за пазухи кошелек и высыпает на стол звонкие золотые кружочки.) Одного этого золота достаточно было бы, чтобы сжечь вас на костре! Это дьявольское золото! Человеческое искусство не в силах изготовить металл такой чистоты!

Р у м а т а. Вот тут вы молодец. Этого я не учел.

Р э б а. И вообще вы ведете себя очень неосторожно, дон Румата. Я все время так волновался за вас… Вы такой дуэлянт, такой задира! Три десятка дуэлей за год! Три десятка блистательных побед! И ни одного убитого… вывихнутые руки, царапины на задних частях, синяки от ударов плашмя не в счет…

Вы — мастер. Вы, несомненно, продали душу дьяволу, ибо только в аду можно научиться этим невероятным, сказочным приемам боя. Я готов даже допустить, что это умение было дано вам с условием не убивать. Хотя трудно представить себе, зачем дьяволу понадобилось такое условие…

Р у м а т а. Довольно. Хватит пустой болтовни.

 Дон Рэба замолкает, дрожащей рукой утирает вспотевшее лицо.  Где моя невеста? Где Будах?

Р э б а (хихикнув). В надежном месте, разумеется.

Р у м а т а. Не морочьте мне голову. Где они? Немедленно доставьте их сюда!

Р э б а. Ну зачем же так срочно? Мне они самому нужны. Геморрой, знаете ли… Другие старческие слабости… Признаться, ваша… гм… невеста — она, знаете ли, штучка! А? Шельмочка этакая! Цупика, знаете ли, — нехорошо говорить дурно о покойниках, но это был очень жестокий человек, — за нос укусила, представляете?

 Румата вскакивает. Дон Рэба тоже поднимается. Монахи за его спиной делают шаг вперед и направляют на Румату стволы мушкетов.

 Р у м а т а (бешено). Слушайте, Рэба! Я с вами не шучу! Если с Кирой или Будахом что-нибудь случится, вы подохнете, как собака! Я раздавлю вас.

Р э б а. Не успеете.

Р у м а т а. Вы дурак, Рэба. Вы опытный интриган, но вы ничего не понимаете. Никогда в жизни вы еще не брались за такую опасную игру, как сейчас. И вы даже не подозреваете об этом…

Р э ба (пятясь, плаксиво). Ну что вы, в самом деле… Сидели, разговаривали. Да живы они, целы и невредимы, ваша девчонка и Будах. Он меня еще лечить будет… Сидят под стражей в подвале. Будах, поди, бочонок эсторского почал…

Р у м а т а. Давайте их сюда! Не сердите меня и перестаньте притворяться! Вы же меня боитесь. И правильно делаете.

Р э б а (взволнованно, плюясь слюной). Мальчишка! Я никого не боюсь! Это я могу раздавить тебя, как пиявку!

 Слышится множественный грохот копыт. За окнами проплывают силуэты всадников с копьями. Рэба кидается к окну.

 Смотри!

 Румата идет к окну, монахи-мушкетеры следуют за ним.

 Пр-рошу! Смиренные дети господа нашего, конница Святого ордена! Вы говорили, кажется, о короле? Короля больше нет!

Слабый монарх отрекся от престола и отдался под власть Святого Ордена! И армия его святейшества высадилась в порту для подавления варварского бунта возомнивших о себе лавочников. Святой Орден владеет городом и страной, отныне областью Ордена!..

Р у м а т а. Вот это провокация!

Р э б а. Мы еще не знакомы. Позвольте представиться: наместник Святого Ордена в королевстве, епископ и боевой магистр раб божий Рэба!

Р у м а т а. Эх, историки, так вас и не так… Можно же было догадаться: там, где торжествует серость, к власти всегда приходят черные…

Р э б а. Что? (После паузы.) Ну? Все еще молчите?

Р у м а т а (брезгливо). Я устал. Я хочу спать. Я хочу помыться в горячей воде и смыть с себя кровь и слюни ваших головорезов. Убирайтесь отсюда и дайте мне покой.

Р э б а (кричит, указывая в окно). Их двадцать тысяч!

Румата. Немного потише, пожалуйста. И запомните, Рэба, я вижу вас насквозь. Вы хоть и епископ, но все равно всего лишь грязный предатель и неумелый дешевый интриган… Я вас ненавижу, учтите это. Я согласен вас терпеть, но вам придется научиться вовремя убираться с моей дороги. За каждую подлость по отношению ко мне или моим друзьям вы ответите головой. Вы поняли меня?

Рэба. Послушайте, дон Румата… Я тоже вижу вас насквозь. Ведь чего хотите вы? Того же, что и я. Власти! Безграничной власти! Так давайте разделим с вами власть, а? Давайте разумно считаться друг с другом!

Р у м а т а. У меня на родине есть такая притча. Ворона спросила орла: «Для чего ты летаешь на такой страшной высоте?» — «Просто я люблю парить в синем небе», — ответил орел. «Врешь, — сказала ворона. — Там наверняка полным-полно дождевых червей…» Где уж вам понимать меня, Рэба…

Р э б а. Я хочу одного. Я хочу, чтобы вы были при мне, дон.

Румата. Я не могу вас убить. Не знаю, почему, но не могу.

Р у м а т а. Боитесь.

Р э б а. Ну и боюсь! Может быть, вы дьявол. Может быть, сын бога. Кто вас знает? Я даже не пытаюсь заглянуть в пропасть, которая вас извергла. У меня кружится голова, и я чувствую, что впадаю в ересь… (Кричит.) Но я тоже могу убить вас! В любую минуту! Сейчас! Завтра! Вчера! Вы это понимаете?

Р у м а т а. Это меня не интересует.

Р э б а. А что же? Что вас интересует?