Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до "Трудно быть богом": черновики, рукописи, варианты.

 И тут Цупик одним прыжком подскакивает к Кире, хватает ее за плечо и упирает ствол пистолета ей в бок.

 Ц у п и к. Только троньтесь с места, и я продырявлю кишки этой девке в штанах!

 Будах и Румата замирают.

 Р у м а т а. Отпусти ее бакалейщик!

Ц у п и к (злорадно хихикнув). Ей и со мной хорошо, благородный дон.

 Штурмовики регочут.

 Будах. Благородный Румата!

Р у м а т а. Подлец…

К и р а. Бей их, Румата! (Пытается вырваться.) Не давайся им в руки! Они убьют тебя!

 Ц у п и к. Не дергайся, тварь!

К и р а. Бей их! Бей! Забудь про меня! Я тебя…

 Цупик стискивает ей горло, и она замолкает, запрокинув го лову.

 Ц у п и к (злобно). Бросайте оружие. Считаю до трех, затем стреляю. Ну? Раз…

 Румата бросает шпагу. Будах, поколебавшись, бросает свою доску. В залу в сопровождении двух монахов в черных рясах и с капюшонами, надвинутыми на лица, входит дон Рэба — небольшой, полненький, в сером мундирчике.

 Р э б а. Ну, что тут у вас? Закончили? Свяжите их.

 Штурмовики осторожно приближаются к Румате и Будаху, на ходу разматывая веревки.

 З А Н А В Е С

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

 На темной сцене в луче прожектора сидит, привалившись спи ной к стене, связанный Румата — без камзола, в разорванной сорочке.

 Р у м а т а. Я просчитался. Ах, как я просчитался! Мне надо было убить их!

Г о л о с К о н д о р а (гулко, из тьмы). Кого?

Р у м а т а. Этих мерзавцев. Дона Рэбу. Бакалейщика Цупика.

Г о л о с К о н д о р а. За что?

Р у м а т а. Они убивают все, что мне дорого…

Г о л о с К о н д о р а. Они не ведают, что творят.

Р у м а т а. Они ежедневно, ежечасно убивают будущее!

Голос К о н д о р а. Они не виноваты. Они — дети своего века.

 Р у м а т а. То есть они не знают, что виноваты? Но мало ли чего они не знают! Я, я знаю, что они виноваты!

Г о л о с К о н д о р а. Тогда будь последовательным. Признай, что придется убивать многих.

Р у м а т а. Не знаю, может быть, и многих. Одного за другим. Всех, кто поднимает руку на будущее…

Г о л о с К о н д о р а. Это уже было. Травили ядом, бросали самодельные бомбы в царей. И ничего не менялось…

Р у м а т а. Нет, менялось! Так создавалась стратегия революции!

Г о л о с К о н д о р а. Нам не надо создавать стратегию революции, мы владеем ею в совершенстве, она перешла к нам от великих предков наших, первых коммунаров! А тебе хочется просто убивать!

Р у м а т а. Да, хочется.

Г о л о с Кондора. А ты умеешь?

 Румата молчит.

Мы пришли сюда, чтобы помочь этому человечеству, а не для того, чтобы утолять свой справедливый гнев. Если ты слаб, уходи. Возвращайся домой. В конце концов, ты не ребенок, ты знал, на что идешь.

 Пауза.

 Р у м а т а (тихо). А Кира? А Будах? А мятежный Арата?

В кругу света появляются двое монахов. Молча и бесшумно они поднимают Румату, в ту же секунду сцена освещается. Зала в доме Руматы, обстановка прежняя, только за столом в креслах восседают дон Рэба и Цупик, а позади них — двое штурмовиков с топорами. За окнами — ночь, озаряемая колеблющимися отблесками пожаров. Монахи ставят Румату перед столом и, отступив, застывают рядом со штурмовиками.

Р э б а. А вот и благородный дон Румата! (Цупик злорадно скалится.) Наш старый и весьма последовательный недруг.

Ц у п и к. Раз недруг — повесить!

 Р э б а. Что ж, пожалуй…

Ц у п и к. Или еще лучше — сжечь. Нужно сохранять у черни уважительное отношение к сословиям. (Хихикает.) Все-таки отпрыск древнего рода…

Р э б а. Хорошо, договорились. Сжечь.

Цупик. Впрочем, дон Румата может облегчить свою участь. Вы меня понимаете, дон Рэба?

Р э б а. Признаться, не совсем…

Ц у п и к. Имущество! Руматы — сказочно богатый род!

Р э б а. Вы, как всегда, правы, почтенный Цупик. Что ж, тогда начнем по всей форме…

Р у м а т а. Развяжите мне руки.

 Цупик вздрагивает, отчаянно мотает головой.

 Р э б а. А? (Смотрит на Цупика.) Я вас понимаю, почтенный. Но если принять некоторые меры предосторожности…

Развяжите ему руки.

 Один из монахов неслышно подскакивает к Румате и развязывает его. Цупик поспешно достает из-под стола и кладет перед собой два пистолета.

Р у м а т а (растирая затекшие руки). Предупреждаю, его величество будет поставлен в известность об этом безобразии.

Самоуправное вторжение в дом благородного дворянина…

Рэба. Его величеству об этом известно. Собственно, мы здесь действуем по королевскому приказу…

Ц у п и к (злорадно). Вот так-то, благородный дон!

Р э б а. Итак, начнем. Ваше имя, род, звание?

Румата. Румата, из рода Румат Эсторских, благородный дворянин до восемнадцатого предка… (Он оглядывается, садится на диван, продолжая массировать кисти рук.)

 Цупик, засопев, поворачивает к нему стволы пистолетов.

 Р э б а. Сколько вам лет?

Р у м а т а. Двадцать два года.

Р э б а. Когда прибыли в нашу страну?

 Р у м а т а. Год назад.

Р э б а. С какой целью?

Р у м а т а. Ознакомиться с состоянием наук и искусств в этом городе.

Р э б а. Странная цель для молодого человека вашего положения.

Р у м а т а. Мой каприз.

Р э б а. Вы уверены?

Р у м а т а. Как в самом себе.

Р э б а. Мы хотим правды! Одной только правды.

Р у м а т а. Ага… А мне показалось…

Р э б а. Что вам показалось?