Неизвестный 1941

По вышедшим на ближние подступы к Минску немецким частям продолжала действовать авиация, в первую очередь дальнебомбардировочная. Н.С. Скрипко вспоминал: «Мы с рассвета и в течение всего светлого времени следующего дня наносили удары по скоплениям моторизованных войск противника в районе Радошкевичи, Молодечно, Ошмяны, Крево, Раков. Несмотря на большой некомплект бомбардировщиков, наш авиакорпус 26 июня совершил 254 самолето-вылета»[166]. Именно в этих боях совершил подвиг один из пилотов корпуса Скрипко — Н.Ф. Гастелло. Он направил свой горящий самолет в колонну вражеской техники. Удары дальних бомбардировщиков по острию танкового клина вновь обернулись тяжелыми потерями. III группа 53-й истребительной эскадры (III/JG53), прикрывавшая группу Гота, отчиталась о 12 сбитых за день ДБ-3. II группа 52-й истребительной эскадры (II/JG52) добавила к этому списку еще 9 ДБ-3.

Техника немецкой 12-й танковой дивизии на улицах Минска.

По итогам дня 26 июня штаб Западного фронта отправил донесение в Москву в адрес народного комиссара обороны: «До 1000 танков обходят Минск с северо-запада, прошли укрепленный район у Козеково. Противодействовать нечем»[167]. Донесение вполне тянет на «паническое». Интересно отметить трансформацию данных по мере их передачи. 1000 танков появилось уже в штабе в штабе фронта. В журнале боевых действий 44-го корпуса указывалось: «Танковая группа противника до 1000 разных машин прорвалась из м. Радошковичи на Козеково, в 16.00 эта группа обнаружена в лесу вост. Козеково»[168]. Скорее всего, именно такая фраза присутствовала в донесении корпуса в штаб фронта. При передача наверх 1000 «разных машин», т. е. танков, бронетранспортеров, тягачей и автомашин, превратились в 1000 танков. Собственно, 1000 «разных машин» вполне соответствует действительности. Такое количество транспортных средств и танков вполне могло быть в передовых частях немецкой танковой дивизии. Хотя справедливости ради нужно сказать, что сам выход сразу трех танковых дивизий противника к Минску был катастрофой. Противодействовать им действительно было нечем.

Однако 27 июня бои за ДОТы Минского УРа в районе к северу от Минска продолжились. Одной из загадок этого дня является первое донесение из XXXIX корпуса в штаб 3-й танковой группы: «7-я тд в 06.00 отразила у Смолевичей атаку вражеских танков из района Борисова, нанеся противнику тяжелые потери. Предполагается, что противник продолжит атаки. Возможно, речь идет о танковых резервах из района Москвы? Запрашивается поддержка VIII авиакорпуса»[169]. Заметим — во-первых, с запада и, во-вторых, с танками. Это явно не подразделения 100-й стрелковой дивизии. Они были восточнее. Скорее всего с запада, от Борисова, 7-я танковая дивизия была атакована частями своей старой знакомой по Алитусу — 5-й танковой дивизией Ф.Ф. Федорова. По крайней мере остатки этой дивизии с 26 июня проходили через Борисов. Через Борисов она прошла, имея в наличии всего 2 танка БТ. Никаких других танковых частей в районе Минска и Борисова в этот момент не было. Также в атаке могли участвовать танки, выгруженные с эшелона, о котором писал процитированный выше Хорст Орлоф. Получив это донесение, Гот в 10.00 подчиняет XXXIX корпусу 12-ю танковую дивизию. Теперь все три наступающие на Минск немецкие танковые дивизии объединялись под единым командованием.

Атаки сразу двух танковых дивизий вряд ли могла выдержать стрелковая дивизия Красной армии летом 1941 г., тем более на широком фронте. 64-я стрелковая дивизия была атакована с северо-запада 20-й танковой дивизией и с запада — 12-й танковой дивизией. Судя по его статье в «Военно-историческом журнале» о боях под Минском, сам командир советской дивизии Иовлев весьма смутно себе представлял, какая махина его атакует. Всех, кто ему противостоял, он даже не перечислил. Уже к 16.00 27 июня занимавший позиции в центре построения дивизии Иовлева 30-й стрелковый полк был окружен. Связь с ним и правофланговым 288-м стрелковым полком в течение всего дня отсутствовала. Соединение перестало существовать как цельный организм. Однако окруженные части продолжали вести бой. Вечером 27 июня в журнале боевых действий 3-й танковой группы указывалось: «20-я тд все еще ведет бои за ДОТы южнее Радосковице». Потерявшие связь с командованием и окруженные части 64-й дивизии упорно держались за бетонные коробки.