Неизвестный Арсеньев

Другой пример: Во время экспедиции сего года на меня была возложена маршрутная съемка и сбор сведений статистическо экономического характера. Так как съемка р. Анюя произведена была мною раньше, я, узнав, что с верховьев все люди ушли вниз сказал: По существу на верхнем Анюе мне делать нечего. Моя фраза была истолкована в следующем виде: Арсеньев этнограф и узнав, что на Анюе нет туземцев не хочет туда идти.

Вот яркая иллюстрация искажений.

В заключение могу сказать: Коль скоро разговору на тему антропогеографическую придается окраска исключительно политическая, я вижу что даже и таких разговоров вести не следует и потому заявляю в самой категорической форме, что впредь нигде и ни с кем совершенно не буду говорить на темы общефилософские во избежание подобных недоразумений. Я твердо решил совершенно уйти от всякого общения с местной интеллигенцией и остаток дней своих посвятить исключительно обработке своих научных материалов, среди которых есть много ценных для человечества. Мне 54 года, года уходят и силы слабеют. Быть может и жить то мне осталось только несколько лет. И потому всю свою энергию я хочу уплотнить именно в этом направлении. Детальная обработка научных материалов, собранных мною в течении 27 лет, стала целью моей жизни – и я совершенно не хочу уклоняться от этого пути в сторону.

В. Арсеньев (подпись)

Г. Хабаровск. 30.X.1926» [20].

Видимо, нет особой надобности комментировать суть этой объяснительной записки и выводы, которые сделал из происшедшего В.К. Арсеньев. Вполне понятно, что он продолжал оставаться «под колпаком» ГПУ и был вынужден отвечать на задаваемые ему вопросы. Обратим внимание на начало первой объяснительной, в которой В.К. Арсеньев написал: «мне было приказано в письменной форме сообщить…», особенно на однозначный глагол «приказано». Наверное, немало других документов (в частности, по этому инциденту) можно найти в архивах спецслужб, но они, к сожалению, закрыты для исследователей.

В то же время никаких особых препятствий в деятельности В.К. Арсеньеву не ставилось, недоверия ему не высказывалось: он издавал книги за границей, приглашался на совещания по экономическим вопросам, входил в состав различных комиссий, принимал участие в составлении пятилетних планов и даже занимался изысканиями будущих железных дорог, что уж наверняка считалось секретной работой. Отношения В.К. Арсеньева и Советской власти были, скажем так, сугубо деловыми; его обширные знания ценились и были востребованы.

В 1924 году в Москве на совместном заседании Бюро съездов по изучению производительных сил СССР и Военного бюро Госплана В.К. Арсеньев выступал с докладом «О современном положении Дальнего Востока в связи с выработкой плана исследовательских работ». В 1926 году на первой конференции по изучению производительных сил Дальнего Востока он сделал сообщение «Население Дальнего Востока как производительный фактор».

В.К. Арсеньев посетил Японию в октябре – ноябре 1927 года в составе официальной делегации; если бы хотел остаться – никаких препятствий не существовало (как и со стороны ГПУ – для поездки туда). Но, с другой стороны, его сын, Владимир Владимирович Арсеньев, в 1928 году был исключён с 3-го курса Дальневосточного горного института во Владивостоке; причиной этому послужила служба отца в царской армии [37].

В 1928 году В.К. Арсеньев написал доклад, рассмотренный через пять лет, уже после его смерти, на заседании Дальневосточного краевого комитета ВКП (б). В нём говорилось о Японии следующее: «Япония – государство островное и это ей дает громадное преимущество. Вожделение ее распространяется на все острова Тихого океана, в том числе на Филиппины, даже на Зондский архипелаг. Япония ищет случая овладеть Северным Сахалином и даже полуостровом Камчатка… Японские острова тянутся от Камчатки до острова Формоза (Тайвань – И.Е.) на 5 тысяч миль… Япония встала между океаном и выходами на Азиатский материк, чтобы отрезать от моря всю Восточную Азию и иметь экономическое и политическое влияние на народы, обитающие на азиатских берегах Великого океана. Благодаря этому, Япония имеет чрезвычайно мощную разведывательную систему, через которую никакое судно не может пройти незамеченным.

В руках Японии оказываются все морские пути, пользование которыми зависит от доброй воли японцев. В случае войны с Америкой Япония немедленно оккупирует Северный Сахалин и будет опираться на свою базу Сейсин там, где сходятся границы Кореи, Маньчжурии и Советского Союза. Тогда ей нечего бояться длительной блокады со стороны Великого океана, тогда она не будет отрезана от тыла, необходимого ей для жизни и борьбы.