Неизвестный Де Голль. Последний великий француз

Идеи, которые изложил де Голль в Ренне, будут в различных вариантах повторяться в других его речах, они лягут в основу пропаганды РПФ. Периодические издания РПФ «Этинсель» («Искра») и «Рассамблеман» («Объединение») превратят взгляды де Голля в лозунги и призывы, будут комбинировать из них какоето подобие идеологической платформы. Но они остаются бездоказательными, примитивными, нелепыми вариациями стандартного антикоммунизма. Никаких доказательств существования угрозы советской агрессии не было и быть не могло. Попытки обосновать главный идеологический тезис РПФ не шли дальше фантастической аналогии между политикой СССР и политикой гитлеровской Германии. Так, в октябре 1947 года де Голль заявлял: «Я говорю: Франция в опасности! Нет ни одного здравомыслящего человека, который не видел бы появления на горизонте самых тревожных перспектив. Отразив дорогой ценой попытки Гитлера установить господство, мы с горечью видим, как другая держава стремится распространить свое господство над миром». И это говорилось о стране, которая совсем недавно спасла Францию от фашистского порабощения!

И здесь не приводится никаких доказательств реальности советской угрозы. Да их и быть не могло, если не считать, например, ссылок голлистского органа «Этинсель» на мифическое «завещание Петра Великого», якобы требовавшего от своих преемников безграничного расширения территории России. Перепечатывались также высказывания… Карла Маркса по поводу агрессивности русского царизма. А кроме этого – ничего.

Крайняя идейная нищета призывов РПФ, обращенных к массам, напоминает об одном любопытном диалоге, переданном человеком, близко знакомым с де Голлем. Однажды его товарищ по СенСиру заметил: «Мух не приманивают уксусом». Де Голль ответил: «Что до меня, то я их приманиваю дерьмом…»

Происходит странный разрыв между мировоззрением де Голля и его деятельностью во главе РПФ. Еще в годы молодости он отвергал любые действия а рriоri, исходящие из какойто заранее принятой установки. Теперь же отправным пунктом служил тезис, что коммунизм агрессивен. Всю жизнь де Голль отвергал ценность какихлибо абсолютных доктрин, а ныне целиком воспринял доктрину органической агрессивности коммунизма. Казалось, де Голль совершенно забыл столь ценимые им всегда идеи Анри Бергсона, требовавшего действовать в зависимости от конкретных обстоятельств, а не абстрактных положений. В своей книге «На острие шпаги» де Голль писал: «Действия нужно предпринимать в зависимости от обстоятельств. Генерал, располагающий превосходной армией и тщательно построивший ее на поле боя, терпит, однако, поражение ввиду того, что он ничего не узнал о противнике».

Но в данном случае о «противнике», то есть об СССР, и не хотели ничего узнавать, ибо все заранее считалось известным. Во всей этой истории явно обнаруживался также отказ от свойственного де Голлю метода решения всех проблем с позиции примата национального фактора, стоящего, как он всегда считал, выше любых идеологических конструкций. Но теперь именно идеологическая схема антикоммунизма стала основой действий де Голля. При этом де Голль практически вел дело к тому, что Франция должна отказаться от самостоятельной национальной политики, ибо он присоединял ее к антикоммунистическому крестовому походу США. Это еще одно зияющее противоречие, на этот раз между постоянным национализмом де Голля и припадком слепого антикоммунизма.

В итоге реальная идеология РПФ сводилась просто к демагогии, то есть к эксплуатации страха перед вымышленной угрозой и к обещанию спасения от нее. Александр Верт, очень проницательный биограф де Голля, писал: «Наиболее непонятным при создании РПФ были мотивы, побудившие де Голля взяться за столь рискованное предприятие. Он не был прирожденным демагогом. В то же время в 1947 году создалось впечатление, что он решил вести себя как демагог и пойти на все демагогические трюки и уловки. Это тяжело было видеть людям, на которых в прошлом производило большое впечатление суровое достоинство де Голля».

Демагогические идеи облекались в соответствующую форму. Основным видом деятельности РПФ в массах служили гигантские митинги, на которых выступал де Голль. С невероятной энергией объезжал он из конца в конец всю Францию, притом не один раз, и произносил речи. Они обставлялись пышной бутафорией. Сооружались трибуны, устанавливалось множество огромных мачт, на которых развевались хоругви с Лотарингским крестом. Прожекторы, факелы, фейерверки ослепляли зрителей. Было и звуковое сопровождение, состоявшее из рева оркестров, барабанного боя, дружного скандирования лозунгов. Активисты РПФ заранее собирали огромные толпы. Так, на митинге в Венсенне на ипподроме собралось 500 тысяч человек. Сначала устраивалось представление какойнибудь героической пьесы, затем выступал хор с пением фольклорных песен. Наконец, после соответствующей подготовки в рассчитанный момент появлялся де Голль и начинал тоном пророка рисовать апокалиптические картины близкой войны. Все это выдумывал со своей фантазией сценариста Андре Мальро.