Неизвестный Филби

Я высказал предположение, что получить аккредитационные документы с Флит-стрит не составит особого труда, если я не буду просить денег. Я предложил также подкрепить визовый запрос рекомендательным письмом из германского посольства к представителю Франко в Лондоне. Отто пошел еще дальше и предложил обзавестись рекомендательными письмами к моим возможным германским контактам в Испании. Мы решили, что пробная командировка должна длиться три месяца. В случае необходимости ее можно будет продлить, но не следует слишком долго находиться в стране без поддающихся объяснению источников существования; к тому же, если я в течение трех месяцев не смогу устроиться на работу, связанную с Испанией, мне это, по-видимому, вообще не удастся.

В течение следующих нескольких дней я получил ответы на свои письма из ряда редакций на Флит-стрит: денег в них не предлагалось, но заранее выражался интерес ко всему, что я напишу. Этого, собственно, я и ожидал, хотя надеялся на большее. В германском посольстве меня поначалу встретили прохладно: там знали о неудаче с изданием «Британия и Германия» и ожидали услышать упреки. Когда же выяснилось, что я прошу лишь о рекомендательном письме к представителю Франко в Лондоне, которое наполнило бы мои паруса попутным ветром, реакция сразу же изменилась в лучшую сторону. Часом позже я держал в руках весьма объемистое послание на имя маркиза Мерридель Валя, подписанное лично Риббентропом. Оказалось, однако, что маркиз не уполномочен выдавать визы; он мог только снабдить меня письмом к своему коллеге в Лиссабоне, который, как он уверял, сделает все возможное, чтобы облегчить мое дальнейшее путешествие. Таким образом, предстояло преодолеть еще одно препятствие, и поэтому, отправляясь на очередную встречу с Тео и Отто, я не мог избавиться от сомнений относительно будущего.

Отсутствие у меня в кармане испанской визы расстроило моих друзей, но они, тем не менее, решили продолжить операцию. Риск небольшой: в худшем случае мы потеряли бы стоимость проезда до Лиссабона и обратно. Мы сосредоточились на обсуждении оперативных вопросов.

Мой единственный контакт в Испании живет в Севилье. Мы обговорили точное время и место явки; по приезде мне следовало лишь определить дату и выставить в условленном месте соответствующую метку. При встрече мы должны обменяться опознавательными знаками — и все. Цель встречи: дать друг другу знать, что мы существуем, что знаем условия связи и операция началась. В дальнейшем, вступление в контакт предполагалось лишь в случае чрезвычайных обстоятельств: с моей стороны — если появится необходимость в передаче исключительной срочной информации или возникнет серьезная опасность; со стороны оперработника — если у него будет для меня почта. В соответствии с полученной инструкцией я должен был проставить сигнал, по крайней мере, за сутки до выхода на встречу, исключая уик-энд, из чего я сделал вывод, что сигнал будет находиться где-то на пути моего контакта от дома к работе.

Отто рассказал мне, как пользоваться простым кодом. Я должен носить с собой маленький листочек очень тонкой бумаги, сжатый в комочек размером с таблетку аспирина. Для тренировки я скомкал несколько образцов и без труда проглотил их. Затем мне пришлось выучить наизусть два адреса явочных квартир, по одному во Франции и Голландии, а также перечень интересующих вопросов, в основном по военной тематике. Перед самым отъездом Отто должен был еще раз встретиться со мной, чтобы проверить, помню ли я конспиративные адреса, вопросник и правила пользования кодом. Ему предстояло также снабдить меня деньгами (в старых пятифунтовых купюрах), чтобы хватило на дорогу и на три месяца жизни в стране. Мы пообедали с Тео в греческом ресторане, проведя время в разговорах о чем угодно, кроме дел.

Несколько дней спустя, заказав билет на пароход компании «Холт лайн», отправлявшийся в Лиссабон, я попрощался с Литци. Мы оба понимали, что наш брак завершен. Хотя мы жили в одной квартире, супружеских отношений между нами уже не существовало. Дело, несомненно, ускорили моя тайная работа и связанное с этим ее политическое бездействие, а также разрыв с друзьями; но были и другие причины, по которым распался наш брак.

Ким Филби ЛЕКЦИЯ ДЛЯ РУКОВОДЯЩЕГО СОСТАВА ПГУ [22]

Москва, 1977 год

Спасибо за теплые слова в мой адрес, дорогие друзья!

Приглашение выступить с лекцией в этом коллективе явилось бы для меня большой честью в любое время, но особенно почетно это в нынешнем, 1977 году.

Это год принятия новой Советской Конституции. Год 60-летия Октябрьской революции.