Неизвестный геноцид: Преступления украинских националистов на юго-восточном пограничье Польши 1939-1946

Мои предки были родом из Конгресувки. К сожалению, я не знаю имени моего прапрадеда Гермашевского. Его «наследство» — это пятеро детей: Винцентий, Якуб, Сабина, Дорота и Катажина. Вин-центий, самый старший из детей (1808–1880), за участие в восстании был осужден и сослан в Сибирь. Вернувшись из ссылки, он поселился в Малыньске, а позже в Кшешове и, наконец, в Зурно, к югу от Сарн, на Волыни. Он женился на молодой Вильгемине Лисецкой. Как гласят семейные предания, она была очень способной ткачихой и делала коврики и шерстяные ткани. От этого брака на свет родились 9 детей: Сильвестр — мой дед, Петр, Ян, Лукаш, Юзеф, Анеля, Салеза, Люциан и Игнаций. В нашем роду появились фамилии Голубецких, Белявских, Раковских, Северинов, Словиньских, Томчиньских. Дедушка Сильвестр родился в 1853 г. в Зурном, в имении графа Малыньского. В детстве он сблизился с самым младшим сыном графа Эмануэлем Малыньским, с которым навсегда его связала большая дружба. В 26 лет он женился на 16-летней Марии Гутницкой. От этого союза на свет родились 16 детей, но только 11 из них дожили до зрелых лет: Юлия, Теофиль, Михалина, Антоний, Казимеж, Роман — мой отец, Зофья, Мария, Зигмунт, Владислава и Тадеуш. В этом поколении к роду Гермашевских присоединились Плоцкие, Зыгадло, Словиньские, Лоси, Савицкие, Михалко, Багинь-ские, Врублевские, Зарчиньские, Урбановичи, а также семьи Бень, Дзивишек и Курьята.

Мои родители поженились в 1925 г. Мама, Камила из рода Белявских (дочь Дамазия и Зофьи), была родом из соседней Млодзянувки. Она была очень терпеливым человеком, но умела настоять на своем. Они с папой были образцовой парой для семьи и соседей. Родители с глубоким уважением и любовью относились друг к другу. Точно так же, как и их предки, они дождались многочисленного (ведь у них было семеро детей) потомства. Первой на свет появилась Алина, потом, один за другим, Владислав, Сабина, Анна, Тереза, Богдан и я.

К сожалению, это поколение Гермашевских не поддержало традиции. Алина родила Рышарда, Кшиштофа и Виолетту. Владислав — дочку Гражинку. Сабина — Алинку и Богдана. Анна — Ярослава, Тереза — Анджея, Богдан — Боженку, а я с женой Эмилией (урожденной Лазар) — сына Мирослава и дочку Эмильку. Пока мы дождались трех внучек: Юлию, Амелию и Эмилию.

В Волов мы приехали, наверное, в июне 1945-го. Как говорили старшие, тут пахло порохом, железом и смертью. Мы приехали с Волыни, там запах смерти был повсюду. На этой измученной земле наших предков остались могилы моего отца, деда, теток, дядей и сотен тысяч соотечественников. После свадьбы родители жили в маленькой деревеньке Полицы в Костопольском повяте, к северу от Ровно, в лесах, богатых всяким добром. Они вели хозяйство на 25 гектарах земли. Когда семья начала расти, родители, с помощью живших в округе братьев отца, построили в находившихся рядом Липниках новый дом и все хозяйственные постройки. Отец был рачительным хозяином, но точно так же, как дед Сильвестр, интересовался не только делами ближней округи. Ему хотелось открыть далекий незнакомый мир. Сведения о нем он черпал из редко появлявшихся здесь газет и сельскохозяйственных журналов, которые он выписывал, а также из рассказов дедушки, который, будучи управляющим имением графа Малыньского, немало поездил с графом по миру, в том числе по Америке и Африке, где они охотились.

Имение графа Малыньского — это не только земля и леса, но и прекрасный особняк, собственная электростанция, освещенная дорога до станции Моквин, а также самолет, напоминавший этажерку — деревянный биплан Фармана. Его периодические полеты по округе вызывали изумление взрослых и радость детворы. Именно тогда заболел авиацией и мой брат Владислав. Это случилось в ту минуту, когда самолет упал, а граф серьезно побился.

У дедушки первого в округе появилось радио, которое он привез из дальних стран. Бабка Мария, не одобряла этого изобретения и говорила, что «это дьявол там болтает», поэтому, вечерами, после работы дедушка забирался на чердак и там, сидя в наушниках, поглощал вести со всего мира. Он обожал рассказывать детям об этом другом, таинственном и интересном мире. Но этого моя детская память не сохранила.

Из семейных рассказов я знаю, что моему отцу не было равных в столярном деле. Он сам делал мебель и всю самую необходимую утварь. Еще задолго до рождения своего первого ребенка он смастерил удобную кроватку и причудливо украшенную резьбой колыбельку. Детская мебель была постоянной частью обстановки нашего дома, потому что каждые 2–3 года она находила себе нового хозяина. Через 2 года после рождения самой старшей сестры, Алины, мама уже укачивала Владека, позже — Сабину, потом Анну. Самая старшая сестра, Алина, дождалась почетной обязанности укачивать следующую сестру — Терезу, и Богуся. А о том, как укачивали и нянчили меня, вспоминают уже абсолютно все из моих братьев и сестер.