Неизвестный геноцид: Преступления украинских националистов на юго-восточном пограничье Польши 1939-1946

Наверняка многие читатели задают себе вопрос: зачем автор приводит в этой статье примеры «сказочной» истории Украины? Если историк использует свой исследовательский арсенал и этику, чтобы приукрашать и мифологизировать настолько удаленные от нас моменты истории собственного народа, как приведенные здесь факты и события, то ему гораздо легче фальсифицировать новейшую историю, например, историю периода Второй мировой войны. Такую фальсификацию деятельности ОУН-УПА бандеровцы начали уже в 1943 году. Обычный читатель не отдает себе отчет, что ОУН, подобно большевистской партии, вела пропаганду двумя путями. Одни документы создавались для потомков. Они были полны цветистых фраз о демократии, свободе народов и т. д. Другие документы и приказы, в том числе и устные, предназначались для исполнения. Они интересуют нас больше всего. Эти документы касаются геноцида, развязанного против поляков, евреев, армян, а также украинцев, не одурманенных нацистской идеологией. Когда мы говорим о геноциде на территории Восточного пограничья Второй РП (воеводства Волынское, Тарнопольское, Станиславовское и Львовское, частично Люблинское), это касается понятия genocidium atrox, и относится к массовым убийствам не только членами УПА и Службы Безопасности ОУН, но также членами Кущевых Отрядов Самообороны [Самообороннi Кущовi Вiддiли — СКВ], которых поляки называли «секирниками», и даже их семьями, женщинами и детьми. Днем это были обычные крестьяне, которые пахали поле и пасли коров. Ночью, по приказу ОУН-УПА, они превращались в упырей, убивавших своих соседей — поляков или украинцев, чтобы после такого акта «патриотизма» разграбить их имущество[306]. Впервые об этом написал историк из Львова Василь Расевич (ОУН не только симпатизировала фашизму, она сама была профашистской: интервью с украинским историком Василем Расевичем)[307]. Как мы видим, одним из мотивов и низких побуждений, которые привели украинцев к убийствам, была жажда обогащения. После неудавшегося эксперимента построения нацистского государства во Львове, в июне-июле 1941 г., бандеровцы (ОУН-Б) ушли в политическое небытие. Их (по крайней мере, некоторых из них), преследовали немцы, арестовывали, интернировали и сажали концентрационные лагеря. Многие из украинских националистов, несмотря на эти преследования, и далее вели активное сотрудничество с немцами. Один из них был Дмитро Мирон («Орлик», «Андрий», «Максим», «Пип», «Роберт», «Свенцицкий»), близкий соратник Степана Бандеры.

Он организовал и курировал коллаборационистскую Украинскую Вспомогательную Полицию, которая находилась на службе немцев в 1941–1942 году. Там он показал себя как один из самых отъявленных выродков. Польский офицер, шеф разведки АК на Украине, полковник Александр Клотц лично встречался с этим «идеологом» и практиком бандеризма. В его дневниках мы читаем:

«Вечером 31 октября меня вытащили из постели украинские полицейские и под усиленным конвоем вместе с несколькими жителями соседнего дома повели к зданиям на площади Хмельницкого, которые некогда занимал НКВД. Сейчас там находился штаб украинской полиции, которую под руководством гестапо организовал Дмитро Орлик.