Неизвестный геноцид: Преступления украинских националистов на юго-восточном пограничье Польши 1939-1946

«Людям, которых пожгли, негде было прятаться. Они пришли к ксендзу Манугевичу и сказали: “Костел будет нашей общей могилой”. Ксендз согласился, отворил двери костела и все зашли. Ксендз Манугевич искал помощи. Среди бела дня он пошел к украинскому бургомистру Бондзя-ку, просить, чтобы тот что-нибудь посоветовал, помог. В ответ услышал: “Я тоже бессилен”. На обратом пути он встретился с греко-католическом священником Лотокой-Лоточиньским. Тот сказал: “Отец, еще один день попрошу только выдержать, и всё”. Ксендз Манугевич вернулся в костел и вместе с прихожанами молился у алтаря святого Антония, прося спасения. Потом сел в исповедальню и стал исповедовать всех в последний путь. Он давал последнее отпущение грехов, а мы ждали этой последней минуты. В костеле краска плавилась от жара и стекала на пол. Я с паном Богданом Норсесовичем (Бадени) дежурила на хорах у окна, и мы смотрели в бинокль, что делается вокруг костела и улицы Тюдовской»[348].

Сообщение Войцеха Мигоцкого:

«Рядом с нашим домом был расположен дом Моска-люков (смешанная семья, католики); хозяин был почтальоном, у него были три замужние дочери. Бандитам не понравилось, что дом вели в польском духе. Когда подожгли хозяйство Москалюков, хозяев еще дома не оказалось. В каких-то 50 метрах от их дома стоял большой дом, крытый жестью. Это был дом тетки Петронелии До-нигевич, она держала пансионат для отдыхающих, которые во множестве приезжали в Куты из-за их хорошего климата. Украинцы не пощадили прекрасного нового дома, а тетку Донигевич застрелили и бросили в горящее здание.

На расстоянии окола 100 метров от нашего дома, на улице Саперской, находился прекрасный армянский каменный дом Норсесовичей. Замечательное богатое хозяйство. Дом ограбили и сожгли; остались только грозно торчащие, закопченные, светящиеся глазницами окон кирпичные стены. Насколько знаю, ребята из этой семьи служили в армии, а родители умерли до войны.

Также дотла сожгли соседний с хозяйством Норсесови-чей старинный армянский дом Антоневичей. У него была красивая высокая крыша, крытая гонтом, что было характерно для кутского строительства. С открытым крылечком спереди, всегда красиво увитым вьющейся зеленью[.].

Рядом с домом Антоневичей, немного вдали от главной дороги, стояло здание — тоже типичный армянский дом, семьи Ломеев. В нем проживала тетка с дочкой и тяжело больным сыном. Дом тоже сожгли дотла, а тетку и больного сына застрелили. Дочка Рома сумела спрятаться, а потом убежать […].