Неизвестный Китай. Записки первого русского китаеведа

В Китае, за исключением покоренных земель, считается круглым числом около 360 миллионов жителей обоего пола и около 47 миллионов десятин удобной земли, на которой помещается толикое многолюдство – со всеми своими заведениями по хлебопашеству и промышленности. Многие не верят этому и полагают, что в одной которой-нибудь из сих статей должна быть ошибка. Я скажу на это, что наши математические выкладки по сему предмету не могут быть постоянным правилом для всех стран: местные обстоятельства более или менее изменяют его.

Под землями удобными разумею все земли, которые своими произведениями приносят доход владельцам, например: низменные места, превращенные в пруды для распложения рыбы, песчаные места под водяным камышом, коноплем и бобартским просом. Но здесь в числе 47 миллионов десятин полагаю только хорошую землю, которая исключительно употреблена под хлебопашество. Сенокосов и паровых полей не знают в Китае. В южных странах дважды в году снимают срацинское пшено и в средний урожай получают сто на один. В северной половине Китая более сеют пшеницу и просо и также успевают снимать по две жатвы, засевая в одно время пшеницу и просо чрезбороздно. Пшеница созревает в исходе мая и в начале июня, а просо – в сентябре. Скотоводства нет, а потому содержание небольшого числа домашнего скота мало требует хлеба.

Присовокупите к сему подвоз риса с островов Южного Океана и из Индии, а с другой стороны – умеренную жизнь китайца, и вы найдете вероятным, что при таких условиях десятина земли может дать годовое пропитание восьми человекам.

Но здесь представляется нам одно постороннее обстоятельство, которое с первого взгляда противоречит утверждаемой нами вероятности и даже нередко приводит самое китайское правительство в затруднение. Это неурожай, случающийся от разных причин.

В северном Китае весна вообще суха, а лето бывает дождливо. В течение лун мартовской, апрельской и частью майской небо всегда почти ясно, а дождь есть случайность весьма редкая. С половины апреля начинаются постоянные жары выше 20° по Реомюру[114] в тени. Ранние хлебы, напоеваемые из водопроводов, скоро и густо растут. Но когда засуха продолжится до июня и далее и когда от непомерных жаров пересыхают самые источники, направленные к поливке полей, тогда хлебы тотчас выгорают, и неурожай неизбежен. С другой стороны, вредят урожаю и дожди, когда бывают в продолжение лета довольно часты и нередко в полном смысле проливные. В это время низменные места иногда долго бывают покрыты водою, и хлебы на корню согнивают. Но когда при продолжительных и проливных дождях реки, усиливаемые горными потоками, выйдут из берегов, тогда воды разливаются на большое пространство, и подобное наводнение нередко сопровождается разрушением городов и селений. В благополучные годы иногда поднимается сильная саранча, которая опустошает поля – особенно в южном Китае – не менее засухи и наводнения. Сии физические несчастия правительство называет общим бедствием и определяет их меру в 10 степеней, которые собственно означают меру потери семян, ожидаемых от урожая. Сим образом, когда не получают ни одного зерна от посева, то это почитают бедствием в десять степеней.

При общем бедствии, постигшем какую-либо страну, бедные прежде прочих начинают чувствовать голод, но вместо того, чтобы, оставя дома, пуститься по миру для сбора даяния, они идут в поля, где без разбора копают коренья растений, обрывают лист с дерев и все это, сваривая, употребляют вместо риса и проса, обыкновенной пищи китайцев. Между тем правительство заботливо печется о вспоможении несчастным, и его распоряжения по сему случаю показывают глубокое знание в науке управления.

Но прежде, нежели приступим к обозрению распоряжений правительства в подобных случаях, я обращу внимание читателей на состояние хлебных магазинов, которые составляют основание народного продовольствия.