Неизвестный Лысенко

При таком к ним отношении со стороны генетиков практические работники больше доверяли Т. Д. Лысенко, который принимал их опыт и говорил понятным им языком. Уместно вновь привести следующую характеристику Т. Д. Лысенко, данную зарубежным ученым: «Он крестьянин и понимает крестьян. … Он — лидер деревни. Что он говорит им — то претворяется в жизнь. И он олицетворяет диалектический материализм в действии; он дает колхозам практическую философию. Миссионеры этой веры должны быть менее утонченны, чем средний интеллигентный и хорошо образованный учёный» (Ashby 1947, стр. 115). В те годы в Т. Д. Лысенко видели человека, связывающего «всю свою работу с крестьянским полем, ищущего прямого подхода к решению жгучих, насущных текущих задач сельского хозяйства» (Дубинин 1989, стр. 154).

Упомянутые выше личностные особенности сами по себе не должны были бы вызывать непонимание друг друга, но они создавали почву, на которой дискутирующим сторонам было трудно придти к взаимопониманию и сотрудничеству после начавшейся между ними научной борьбы с применением уничтожающих политико-административных методов.

Необоснованные заявления генетиков. Окрыленные успехами хромосомной теории наследственности, генетики порой выходили за пределы компетенции своей науки и делали не подкрепленные экспериментальными данными опрометчивые заявления и предложения, которые углубляли пропасть между ними и практиками.

Директор Всесоюзного института животноводства Г. Е. Ермаков говорил по этому поводу: «Академик Н. К. Кольцов поучал зоотехников, в т. ч. проф. П. Н. Кулешова и акад. М. Ф. Иванова, что зоотехния идет по неправильному пути. Акад. Н. К. Кольцов обещал на основе генетического анализа дать через год синтетический каракуль. Проф. П. Н. Кулешов тогда же указал ему, что это невозможно. С 1927 по 1937 гг. прошло 10 лет, но синтетического каракуля нет» (Спорные вопросы. 1937, стр. 244).

По сообщению А. А. Нуринова (Спорные вопросы. 1937, стр. 235): «А. С. Серебровский при испытании производителей по потомству предлагал формировать стадо таким образом, чтобы в нём были животные от минус варианты до плюс варианты, т. е строение стада производить по так называемой гаусовской кривой», — т. е. методом, способным разрушить структуру стада.

Сами генетики порой говорили о допущенных ими ошибках, например Н. П. Дубинин: «… нам ясно, что у ряда генетиков есть ошибки, подчас очень грубые и дискредитирующие науку. Например, у А. С. Серебровского были грубейшие, реакционные ошибки в вопросах антропогенетики, у него не было достаточно понимания того, что генетика представляет собою только элемент зоотехнической науки. Укажу, например, что в высказываниях некоторых генетиков по вопросу о внутрисортовом скрещивании кроется в дальнейшем возможность дискредитации генетики. Неверно, что внутрисортовое скрещивание ничего не может дать. Мы знаем, что во многих случаях сорт не является практически чистолинейным, т. е. изогенным. Внутри этого сорта самоопыление будет приводить к выщеплению многих генотипов, что может послужить причиной его "вырождения". Т. Д. Лысенко прав, когда он говорит, что скрещивание уменьшает разнообразие. Поэтому скрещивание может восстановить исходное состояние сорта» (см. «Спорные вопросы…, 1937», стр. 335).

Необоснованные заявления генетиков продолжались и позже. Так, на августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 г. один из наших ведущих генетиков, И. А. Раппопорт, утверждал: «у нас есть средства против туберкулеза и других болезней» (О положении. 1948, стр. 137). Но ничего такого подобного в арсенале генетики тогда не было и быть не могло. А туберкулез и сейчас среди первых в списке болезней, уносящих жизни миллионов людей.

Научная трагедия Т. Д. Лысенко и его школы

К великому сожалению для СССР, они очень спешили и не поверили нео-менделевской теории.

Джулиан Хаксли (1949 г.)