Неизвестный Мао

Мао взвалил на крестьян много и других совершенно непродуманных идей, вроде принуждения их вскапывать почву руками на глубину до полуметра. «Использовать тактику человеческих волн и перевернуть каждое поле», — приказал он. Чрезвычайно плотные посадки сельскохозяйственных культур стали другой глупостью. Такие посадки требуют удобрений, но Мао отказывался вкладывать в них средства, а в конце 1958 года, наоборот, отдал распоряжение: «Сократить импорт химических удобрений». По другому случаю он изрек: «Превратить Китай в страну свиней… от них будет много навоза… и более чем достаточно мяса для экспорта в обмен на железо и сталь». Он только не сказал, откуда взяться корму для этих свиней. На самом же деле под водительством Мао поголовье свиней в стране уменьшилось более чем на 48 процентов за период между 1957 и 1961 годами.

В течение многих столетий китайские крестьяне вынуждены были напрягать всю свою сообразительность в поисках любой субстанции, которую можно было бы использовать в качестве удобрения. В городских районах каждое место, где скапливались человеческие отходы, было закреплено за определенной деревней. Каждое утро до рассвета крестьяне этой деревни приходили сюда, чтобы собрать эти отходы в специальные высокие бочки на колесах, — это было привычным укладом жизни. Человеческие отходы были столь драгоценны, что порой над выгребными ямами разыгрывались целые баталии между людьми из разных деревень, пускавшими в ход в качестве оружия свои инструменты — специальные черпаки на длинных рукоятях. Отчаявшись найти новые источники удобрений, люди стали смешивать человеческие экскременты и навоз животных с остатками соломенных крыш и земляных стен старых домов, пропитавшихся дымом и жиром. Миллионы крестьянских домов были разрушены до основания, чтобы отправиться в компостные ямы, известные как «озера дерьма и моря мочи».

Однажды Мао осенила идея, что для сохранения урожая хорошо бы избавиться от воробьев, которые клюют зерно. Он обозвал воробьев одними из «четырех паразитов», наряду с крысами, комарами и мухами, которых надлежит искоренить, и мобилизовал все население страны размахивать палками с привязанными к ним тряпками и создавать шум, не давая воробьям сесть на землю, чтобы они умерли от истощения. Много было сказано и об уничтожении трех других видов вредителей, которые и в самом деле были паразитами. Но в отношении воробьев все было не столь однозначно, поскольку они уничтожали других вредных насекомых, также пожирающих зерно, — и, кроме того, в ходе борьбы с воробьями погибло множество других птиц. Вредители посевов, ранее уничтожаемые воробьями и другими птицами, после этой кампании чрезвычайно размножились с катастрофическими последствиями. Все доводы ученых о том, что этим нарушается экологический баланс в природе, были проигнорированы.

После кампании по уничтожению воробьев прошло не так уж много времени, когда в советское посольство в Пекине пришел запрос с грифом «Совершенно секретно». Во имя социалистического интернационализма правительство Китая просило оказать ему помощь, перевезя с советского Дальнего Востока как можно быстрее 200 тысяч воробьев. Мао пришлось признать, что эта кампания провалилась и она была бесславно завершена[125].

Кампания борьбы с «четырьмя паразитами» была чем-то вроде маоистского движения «босоногих врачей» в народном здравоохранении, поскольку основывалась на интенсивном использовании труда и не предусматривала никаких капиталовложений. Мао хотел еще и избавиться от собак, которые потребляют продукты, но отказался от этой идеи. Его удалось убедить, что собаки нужны крестьянам, чтобы охранять их дома, когда хозяева на работе.

Потерпело фиаско и другое начинание Мао, которое поглотило много энергии крестьянства и обернулось сущим бедствием, — его указание о том, что весь народ должен «производить сталь». Для программы преобразования страны в сверхдержаву требовалось громадное количество стали, и сталь же была мерой Мао для статуса сверхдержавы. Когда он похвалялся коммунистическим лидерам в Москве в 1957 году, что Китай может «перегнать Британию в течение пятнадцати лет» (впоследствии он сократил этот срок до трех лет), и когда он говорил китайцам о своей уверенности в том, что Китай может «обогнать Америку» за десять лет, он имел в виду производство стали. На 1958 год Мао поставил в план выпуск 10,7 миллиона тонн стали. То, каким образом он пришел к этой цифре, прекрасно иллюстрирует вообще методы его расчетов в экономике. Сидя в своем бассейне в правительственной резиденции Чжуннаньхай, Мао 19 июня 1958 года спросил докладывавшего ему министра металлургии: «В прошлом году выпуск стали составил 5,3 миллиона тонн. А вы можете эту цифру удвоить в текущем году?» Не осмеливавшийся никогда возражать чиновник ответил: «Так точно». Так и появилась эта норма.