Неизвестный Мао

Летом 1967 года, не удовлетворенный состоянием дел в армии, Мао решил заняться формированием «штурмовых отрядов», состоявших из тех цзаофаней, которых он назвал «левыми». После июльской паники в Ухане, пребывая в мстительном настроении, Мао подстрекал левых организовывать нападения на другие группы, которые он называл «консерваторами». Когда Мао сбежал в Шанхай, он заставил там левых напасть на враждебную группу. Произошло крупнейшее сражение в ходе всей «культурной революции», которое случилось две недели спустя после прибытия Мао. В тот день, 4 августа, более 100 тысяч левых, вооруженных копьями и железными прутьями, окружили около 25 тысяч своих противников на фабрике недалеко от моря, а выход с нее находился под прицелом кораблей военно-морского флота — это было невозможно сделать без приказа Мао. К концу дня более 900 человек были ранены, многие из них искалечены, некоторые умерли. С двух вертолетов снимали всю сцену боя — что тоже было невозможно без приказа Мао. Документальный фильм об этих событиях продолжительностью 2,5 часа показывали организованным толпам. Мао посмотрел его на своей вилле. Человек, который возглавил нападение, Ван Хунвэнь, был впоследствии выдвинут на руководящие должности Мао и стал национальным лидером номер три. «Я видел ваш фильм», — сказал ему Мао, поздравляя с «одержанной победой».

В день сражения Мао отдал приказ сформировать «штурмовые отряды». «Вооружай левых, — писал он своей жене, лидеру Группы по делам культурной революции. — Почему мы не можем вооружать левых? Они [консерваторы] бьют нас, и мы также имеем право бить их».

Но этот приказ раздавать оружие гражданскому населению выпустил джинна из бутылки. Если в некоторых местах, таких как Ухань, различия между умеренными и левыми были явными, то во многих других даже наиболее преданные последователи Мао не могли точно сказать, какая группа была наиболее воинственной, поскольку все группы враждовали, чтобы казаться самыми агрессивными. Типичной в этом плане была провинция Аньхой, где две противостоящие группировки с гордостью носили ультраполитические названия «замечательные» и «пердуны». Поскольку первая из них смогла первой проникнуть в старые правительственные учреждения, она объявила, что захватила власть у «идущих по капиталистическому пути», и провозгласила: «Наш захват власти замечателен». Вторая группировка отозвалась: «Замечателен? Какой пердеж!»

Практически они не отличались друг от друга, конкурируя между собой, чтобы попасть в новую структуру власти. Пользуясь единственным критерием показной «воинственности» по отношению к «идущим по капиталистическому пути», армейские части передавали оружие любой группировке, которая, по их мнению, была левой. А другие группировки совершали набеги на арсеналы с целью захвата оружия, часто вступая в сговор с сочувствующими в армии. В результате оружие стало широко доступным. Фракционная борьба перерастала в небольшие по масштабам гражданские войны по всему Китаю, в которые были вовлечены практически все городские области. Наступало состояние близкое к анархии — впервые после захвата власти почти два десятилетия тому назад.

Мао быстро понял, что использование его «штурмовых отрядов» не везде станет эффективным. И если в Шанхае он продолжал создавать их (там численность отрядов достигла миллиона человек, а его контроль был особенно действенным), в других местах пришлось отменить декрет о «вооружении левых». 5 сентября был издан приказ, согласно которому все оружие следовало возвратить. Однако те, кто владел им, часто отказывались возвращать его. Больше чем через год Мао сообщил министру обороны Албании, что 360 тысяч единиц оружия было собрано только в Сычуани (области с населением в 70 миллионов человек), но намного больше исчезло. Получив в руки оружие, в отдаленных областях страны появились бандиты.

Образно говоря, Мао поджег запал динамита, который грозил подорвать его собственную власть. Он вынужден был отказаться от попытки разделить фракции на левые и консервативные, призвав все группы к объединению. Но его приказы игнорировались. Восприняв требование сокрушить консерваторов, молодые люди продолжали бороться, находя это занятие более увлекательным, чем выполнение скучных обязанностей.

Люди перестали ходить на работу. Экономика была серьезно подорвана. Военная промышленность, даже ядерная программа остановились впервые после начала «культурной революции». Признаки анархии стали проявляться даже среди личной охраны Мао. Один из ее сотрудников дал расписание маршрутов Мао студенту, который представился детективом, чтобы тайно следить за Мао. Оба были вскоре арестованы, но прежде такое нарушение не могло произойти.