Неизвестный Мао

Год спустя, в 1968 году, фракционные столкновения с применением огнестрельного оружия продолжались с прежней интенсивностью, несмотря на обилие команд из Пекина. Куай Дафу, студент университета Цинхуа (Мао использовал его для расправы над Лю Шаоци и его женой), проявлял явные признаки неповиновения. Куай стал самым известным левым в стране и собирался поставить своих противников в университете на колени. Он игнорировал многократные приказы прекратить свою деятельность, утверждая, что его противники являются консерваторами, поэтому он имеет полное право сражаться с ними в соответствии с более ранней директивой Мао. Мао пришлось лично вмешаться, чтобы приструнить Куая и на его примере оповестить всю страну о прекращении фракционных войн.

27 июля 40 тысяч невооруженных рабочих были направлены к университету Куая, чтобы разоружить его группу. Не зная, что приказ поступил от самого Мао, Куай оказал сопротивление, и бойцы его отряда убили пять рабочих и ранили более семисот. На следующий день Куай был вызван во Всекитайское собрание народных представителей. Там он с удивлением увидел Мао в окружении высших руководителей страны. Куай бросился в объятия Мао (наверное, это был единственный раз, когда чужой человек позволил себе такой поступок) и разрыдался. Мао тоже начал кричать, вероятно расстроившись из-за своей неспособности совладать с чувствами в угоду практическим потребностям. Чувства Мао требовали, чтобы консерваторы, которых он знал в стране, были жестоко избиты. Но практическая сторона признавала, что в его собственных интересах нужно было восстановить порядок. Он сказал Куаю и другим руководителям цзаофаней, которые там присутствовали, что сам настаивал на разоружении отряда Куая. А если кто-либо еще будет продолжать борьбу, армия уничтожит таких людей. Куай и его товарищи подписались под этим воззванием, которое было обнародовано.

Куая отослали на завод в далекий Нинся. Все университетские студенческие организации распустили, а студентов отправили работать на рядовых должностях, большей частью во внутренние районы страны. Эта была новая волна, последовавшая за более чем 10 миллионами учеников средней школы, которые были расселены по деревням и колхозам по всему Китаю. В течение последующих нескольких лет более чем 16 миллионов представителей городской молодежи были расселены в сельской местности — это был также один из способов покончить с безработицей. Так закончилась эпоха студентов-хунвейбинов.

Но среди бунтарских групп, не имевших отношения к студентам, спорадические вспышки локальных гражданских войн продолжались во многих местах. Чтобы остановить их, был создан специальный отряд, названный «Корпус 16 мая», призванный осудить любого, кто не повиновался приказам. Куай, который имел общенациональную известность, стал его руководителем. В целом были осуждены 10 миллионов цзаофаней, из которых 3,5 миллиона были арестованы.

Государственный террор способствовал росту насилия в стране и был гораздо сильнее фракционной борьбы. Ярким подтверждением этого явились события в южной провинции Гуанси летом 1968 года. Там одна из фракций отказалась признать власть личного назначенца Мао генерала Вэй Гоцина (который помогал руководить крупнейшим сражением против французов в Дьенбьенфу во Вьетнаме в 1954 году). Вэй был готов использовать любую силу, чтобы сокрушить своих противников.

Использовались не только пулеметы, минометы и артиллерия, но и подстрекательство к убийствам большого количества людей, якобы классовых врагов. Руководитель уезда Биньян, армейский офицер, сказал своим подчиненным: «Я хочу открыть вам настоящую правду: в ходе этой кампании мы должны казнить одну треть или четверть классовых врагов, убивая их дубинами или побивая камнями». Считалось, что обыкновенные казни не производят нужного устрашающего впечатления: «Для начала несколько человек можно казнить обычным способом, но мы должны настроить людей использовать кулаки, камни и дубины. Только таким образом мы можем сплотить массы». После этого приказа в течение одиннадцати дней (между 26 июля и 6 августа 1968 года) 3681 человек в этом уезде был забит до смерти, причем многие с особым зверством; для сравнения можно отметить, что общий список убитых за предыдущие два года «культурной революции» здесь составил всего «только» 68 человек. Организованная волна убийств унесла жизнь около 100 тысяч человек в этой провинции.