"Неизвестный" Патриарх Кирилл

Как отвечает на них Православная Церковь?»

М. Даниловский благовестник, 2001

?

ОБ ИДЕАЛЕ И СОЖЖЕННОЙ СОВЕСТИ

— Грешного человека провозгласили мерилом добра и зла. Причем

в каком-то смысле это правильно, потому что сам человек определяет, что хо-

рошо и что плохо. Но вот самый важный вопрос: а критерий в определении доб-

ра и зла — его что, тоже сам человек определяет для себя?

— А почему нет?

— Если так, тогда нет объективной нравственности. Потому что все ста-

новится произвольным. Что хорошо и обязательно для меня, может не оказаться

таковым для вас. Наши оппоненты-либералы говорят: мол, Церковь хочет иметь

верховное право решать, что есть добро, а что зло, быть всем судией, получить

власть над всеми людьми. А мы, мол, не хотим этого, мы желаем быть свобод-

ными, и пускай каждый определяет для себя, что есть добро, а что — зло. Мы

согласны с нашими либеральными коллегами в том, что человеку тоже дана

власть определять, что есть добро и что — зло. Но он должен опираться на кри-

терии, которые Бог заложил в его природу. А если он сам для себя мерило всех

вещей? Тогда он может решить: считаю правильным убить, ограбить человека

лишь потому, что у него другая вера или национальность...

— Но ведь у каждого человека есть еще и своя совесть?

— Еще апостол Павел сказал, что совесть может быть сожжена. Человек

сам может разрушить в себе нравственный критерий. Если вы убеждаете себя,

что ваш дурной поступок объясним и оправдан, то в конце концов сами начинае-

те в это верить. Если мы разрушим нравственные критерии, то мы способны

на все. И тогда никакой борьбы с криминалом, никакой борьбы с коррупцией —

ничего не получится. Люди должны не воровать и не убивать не потому, что

в государстве строгие законы, а потому, что нравственное чувство человека

не позволяет этого сделать. Церковь и апеллирует к этому нравственному нача-

лу, заложенному в природе человека.

— И только Церковь способна сохранить нравственную природу че-

ловека?

— Меня не покидает чувство, что сегодня Церковь в одиночку с этими за-

дачами справиться не может. В прошлом были наша великая литература, образо-

вание, которые формировали одни и те же ценности. Сегодня мы наблюдаем

дробление этого идеала: в школе говорят одно, дома — другое, на улице —

третье, по телевизору — четвертое. И ребенок воспитывается с таким лоскутным

сознанием. И вот здесь важно взаимодействие Церкви со всем обществом. Глав-

ное сейчас — не борьба за удвоение экономики, а борьба за человека.

Из интервью Екатерины Рожаевой

«Комсомольская правда». 27.01.2009

?

ЧТО БУДЕТ, ЕСЛИ ИЗ МИРА ИЗЪЯТЬ ДОБРО?

Если человек не имеет религиозного взгляда на жизнь, то зло просто чело-

века перемалывает, разрушает его личность, лишает счастья, доводит до петли.

Но, наверное, поэтому мы и проповедуем Христа Распятого, Божью Силу

и Божью Премудрость. Я глубоко убежден, что вне религии нет смысла и разви-

тия для человеческой цивилизации. Ведь зло — оно динамично. Злу свойственно

расширяться, и если ему не поставить предела, оно может стать всеобъемлю-

щим. Что такое конец мира? При каких условиях может наступить апокалипсис?

Ведь апокалипсис не только погибель Вселенной — он апогей зла, то есть

смерть, небытие. Это можно сказать и в отношении личности, и всей нашей ци-

вилизации. Но апокалипсис может наступить только при условии, если злу

не будет положен предел. В слове Божием сказано: «Не будет конца мира, пока

не будет взят удерживающий». И вот некоторые богословы размышляют: что же

такое удерживающий? Иные полагают, что это государство это некая сдержи-

вающая сила, а на самом деле удерживающий — это добро. Если из мира будет

взято добро, то мир превратится в банку со скорпионами.

Из интервью Николая Варсегова. «Комсомольская правда». 28.01.2009

О «НОРМАЛЬНОЙ» ЖИЗНИ

Из проповеди на Божественной литургии в Донском монастыре 4 января 2009 г.

«Казалось бы, открой Евангелие — там все написано, ведь только безумец

может утверждать, что у Евангелия нет Автора, что не было Христа. Только бе-

зумец может отвергать те величайшие истины, которые Бог открыл нам через

Свое слово. Но ведь даже это безумие влияет на сознание людей», — говорит

иерарх. «На 10 миллионов жителей Москвы разве столько нас должно было быть

в этом храме? Тысячи должны были стоять в этом святом месте у гроба святите-

ля Тихона. Но этого нет. И происходит это не только потому, что кто-то чем-то

занят. Дело не в занятости, а в том, что вера такая слабая, что нам даже тяжело

утром встать и в храм Божий пойти. А уж что говорить о пропастях земных, об

укрощении львов! Те мужи ветхозаветные творили столь великие деяния, еще

не зная Христа, только предвосхищая Его явление. А мы все знаем, и все же си-

ленок не хватает, чтобы жить по-христиански, чтобы не впадать в искушение,

не идти на поводу у чужих мыслей, чтобы не подчиняться ложным языческим

стандартам жизни, не отдавать свои силы ради стяжания только материальных

ценностей, забывая о Боге...»

«Людям кажется, что эта обезбоженная жизнь — вот та, которая за стена-

ми храма, — она и есть нормальная жизнь, а в Церкви что-то странное, непонят-