Неизвестный Рузвельт. Нужен новый курс!

После успеха Л. Джонсона на выборах Рузвельт пригласил его к себе на яхту. Конгрессмен произвел самое благоприятное впечатление на президента и, несмотря на большую разницу в летах между ними, стал другом ФДР. Рузвельт привез его в Вашингтон в президентском поезде. К удивлению Джонсона, ФДР дал ему личный телефон могущественного Т. Коркорана, а по прибытии в столицу молодой конгрессмен обнаружил, что он уже включен в комитет по морским делам палаты представителей. Джонсон в меру своих возможностей внес лепту в «новый курс».

VI

Идя к своему второму президентству, Ф. Рузвельт в речи 29 сентября 1936 г. настаивал, что между обеими партиями нет различий в отношении к коммунистической системе, однако между ними громадная разница в политических методах перед лицом коммунизма. «Республиканцы, пустив «дела на самотек», в 20-х годах допустили такое ухудшение экономических условий, когда радикализм стал угрозой. В начале кампании 1932 года я сказал: «Встречать реакцией опасность радикализма означает собственными руками подготовить катастрофу Реакция не служит препятствием для радикала, она вызов, провокация. Эту опасность нужно встречать реальной программой реконструкции… Мы встретили чрезвычайное положение чрезвычайными мерами. Значительно более важным было то, что мы добрались до корней проблемы и занялись причинами кризиса. Мы против революции. Поэтому мы объявили войну тем условиям, из которых вырастают революции».

Во время сражения с Верховным судом дискутировались административно-юридические концепции, но, предостерег раздраженный сопротивлением Рузвельт в речи 4 марта 1937 г., речь шла совершенно о другом: «Если у нас не хватит мужества вести американский народ по дороге, по которой он хочет идти, его поведут другие». Хотя Верховный суд, напуганный президентом, склонил голову, а у Рузвельта остались глубокие политические шрамы от ран, полученных в схватке, борьба в верхах в общем оказалась вне основного потока американской жизни во второй половине 30-х годов.

Свирепое единоборство Рузвельта с девятью стариками не разрешало насущных проблем. Действия исполнительной власти в отношении юридической объективно были бездействием в разрешении социальных проблем. Рузвельт, обещавший в 1936 году «встречу с судьбой», уклонился от выполнения своих посулов. И народ, недавно вернувший ФДР громадным большинством в Белый дом, стал добиваться улучшения своей жизни помимо администрации. В результате главным образом этого, а не поражения ФДР в борьбе с Верховным судом случился обвал его престижа с середины 1937 года.

Натиск народных масс – но не политика Рузвельта – обеспечил дальнейшие успехи американских трудящихся. Поражение ФДР имело те последствия для демократических сил, что они получили большую самостоятельность в своих действиях. Исторический парадокс. Реакция, связавшая свободу маневра чрезвычайно подвижного ФДР, развязала энергию народных масс!

1937 год. Новые победы организованного рабочего движения. Комитет по организации производственных профсоюзов, закончив подготовку, вторгся в высокомонополизированные отрасли промышленности – автомобильную, сталелитейную, химическую и др., где тогда практически не существовало профсоюзов. Впервые в истории страны в ответ на террор предпринимателей рабочие широко прибегли к «итальянским забастовкам», водружая на воротах предприятий плакаты «Они не пройдут!» Стачечная борьба была упорной и изобиловала острыми схватками. 30 мая в Чикаго полиция расстреляла мирную демонстрацию, убив 10 рабочих и ранив 160. Удалось снять документальные кадры расправы – избиение забастовщиков, расползающиеся люди, выплевывающие кровь, а по их спинам молотят полицейские дубинки. Демонстрировать эти кадры запретили, дабы-де не подстрекать к бесчинствам. Как будто мало проливается крови на экранах США в гангстерских лентах!

Монополии были вынуждены признать возникавшие мощные производственные профсоюзы с сильным левым крылом, возглавлявшимся коммунистами. Без них громадные успехи рабочего движения были бы невозможными. Комитет по организации производственных профсоюзов, переименованный в 1938 году в Конгресс производственных профсоюзов, объединял в своих рядах до 4 млн. членов профсоюзов. Примерно такой же численности к этому времени достигла и АФТ. К началу Второй мировой войны американские профсоюзы почти утроили свою численность по сравнению с 1933 годом и насчитывали около 9 млн. членов.