Неизвестный СССР. Противостояние народа и власти 1953-1985 гг.

После амнистии 1953 г. ГУЛАГ уменьшился вдвое. Начавшееся и набиравшее темпы освобождение политических узников обещало сокращение лагерного населения еще чуть ли не на треть. Бесконечная череда восстаний, бунтов и волынок заключенных, как политических, так и уголовных, не просто делала весь ГУЛАГ неработоспособным, она захлестнула именно «районы освоения» — «севера», Казахстан, Сибирь. Именно на севере и востоке страны советское руководство наиболее остро чувствовало давление политических и социальных факторов, оставленных в наследие сталинским режимом. Часть заключенных (при Сталине — весьма значительная) после освобождения оставалась в этих краях — либо отбывать ссылку, либо на постоянном жительстве в привычных местах. Помимо бывших заключенных в этих же районах концентрировались многочисленные спецпоселенцы: бывшие кулаки, которым юридические права были лишь частично возвращены в 1946 г., лица, служившие в немецких строевых формированиях, легионеры и полицейские, «члены семей украинских националистов», «члены семей литовских националистов», «члены семей активных немецких пособников и „фольксдойч“», люди, выселенные «по общественным приговорам за злостное уклонение от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведение антиобщественного, паразитического образа жизни» и т. д., народы, депортированные из Поволжья, Крыма и с Кавказа. В конце 1940 г. на учете органов МВД СССР состояло 2 307 410 выселенцев и спецпоселенцев (вместе с членами семей).[204] Для того, чтобы избавиться от старых социальных стрессов, просто вернуть людей в прежние места обитания, тем более найти эффективные формы замещения принудительного труда вольным, требовалось время. А его, как всегда, не хватало. Сотни тысяч людей, оторванных от привычного уклада жизни, двигались по стране навстречу друг другу, перемешиваясь в целинных и новостроечных районах.

Напряженность ситуации усугублялась быстрой урбанизацией страны (на рубеже 1950–1960-х гг. численность городского населения впервые превысила число жителей села), массовыми миграционными потоками молодежи, вырванной из привычной среды обитания и вышедшей из-под обычного контроля семьи и локальных сообществ. Часть молодежи попала в места нового строительства по комсомольским путевкам, была преисполнена энтузиазма и слабо представляла себе масштаб будущих бытовых трудностей и испытаний. Другие прибывали по оргнабору и после демобилизации из армии. Всех ждала неустроенная жизнь, часто начинавшаяся практически на пустом месте, палаточные городки, которые романтично выглядели только в пропагандистских публикациях газет и возвышенных фильмах, перебои в снабжении продовольствием, иногда нехватка простой питьевой воды, необычные для нормальных ситуаций половые пропорции во вновь возникавших сообществах (преимущественно мужской состав) и т. п.

Затронутые массовой маргинализацией (утрата прошлого социального статуса и неопределенность нынешнего) эти группы целинников и молодых строителей в принципе были сравнительно устойчивы против различных криминальных влияний, находились под контролем партийных, профсоюзных и комсомольских организаций. Однако под воздействием длительных неурядиц, связанных в их глазах уже не с неизбежными для новых строительств объективными трудностями, а с субъективной деятельностью «начальства», бюрократов и т. д., нередко и с должностными злоупотреблениями, эти молодежные группы могли стать агрессивной и неуправляемой толпой, восстанавливающей нарушенную, по ее мнению, социальную справедливость с помощью криминальных и полукриминальных коллективных действий.

Неудовлетворенность ситуацией могла быть реализована как во внутренних конфликтах, разлагающе действующих на сообщество, так и в межгрупповых столкновениях, в которые выплескивалась накопившаяся агрессивность. В ряде случаев по пытки властей вмешаться и навести порядок в ходе подобных межгрупповых столкновений и драк направляли острие атаки непосредственно на представителей власти, прежде всего на милицию. Еще менее управляемы были временные коллективы, попадавшие на целину или на новостройки по мобилизации через военкоматы, по направлениям фабрик и заводов (обычно на уборку урожая), команды военнослужащих, использовавшиеся на сельскохозяйственных и строительных работах, а также группы взрослых рабочих, завербованных для работы в неосвоенных районах по так называемому организованному набору рабочей силы (оргнабору) — среди них можно было встретить людей с криминальным прошлым или просто с неустроенной судьбой.