Неизвестный Сталин

О пакте Германии и СССР, подписанном в ночь на 24 августа 1939 года в Москве, существует обширная литература. Однако большинство исследователей обращает внимание на морально-этическую сторону сговора двух диктаторов, а не на его стратегические последствия. Многие стараются подчеркнуть, что Сталин якобы ничего не выиграл от этого пакта. Иногда пишут о том, что именно договоры о ненападении и о дружбе позволили Гитлеру осуществить внезапное нападение на СССР, которого никто не ожидал. Почти все эти объяснения имеют ту или иную политическую цель и далеки от объективности. В действительности, именно договор с Германией предоставил Советскому Союзу огромные стратегические преимущества в войне, которая так или иначе считалась неизбежной. Советский Союз смог отодвинуть свою западную границу на 200–300 километров на всем протяжении от Черного до Белого моря. Протяженность всей границы уменьшилась больше чем на 500 километров именно в северо-западном секторе. Это отодвигало и Ленинград вглубь «советской» территории.

Начав свой «блицкриг» 22 июня 1941 года, германская армия довольно быстро, всего за пять дней, вышла на старую границу в Белоруссии. В Украине выход вермахта на старую границу занял от 12 до 15 дней, а в Прибалтике — более двух месяцев. Таллин был оставлен Красной Армией после упорных боев в конце августа. Это был серьезный провал для Гитлера. По плану «Барбаросса» к августу германская армия должна была уже захватить Ленинград и перебросить освобождавшиеся в этой операции дивизии на московское направление, замыкая окружение Москвы с севера.

Последний день перед войной

Сталин работал в основном вечером и ночью и ложился спать лишь под утро. Так было и в ночь с 20 на 21 июня, когда, попрощавшись с группой ведущих работников оборонной промышленности и завершив другие дела, Сталин уехал на свою «ближнюю» дачу в Кунцево. Донесения, которые Сталин получал весь день 20 июня из Генерального штаба, от пограничников и моряков, от военной и политической разведки и из дипломатических источников, были очень тревожны. Во дворе германского посольства в Москве жгли бумаги, и столб дыма был виден во всем квартале. Однако в Кремле и даже в Наркомате обороны царило относительное спокойствие, хотя ведущие работники наркомата вот уже несколько дней с середины июня оставались спать в своих кабинетах. Но Сталин был уверен, что Германия не станет вести войну на два фронта, а мнение Сталина никто не решался тогда оспорить.

В войсках близ западной границы проводились обычные учения и спортивные соревнования. Тысячи самолетов на военных аэродромах, а также тысячи танков и автомашин не были даже замаскированы, хотя немецкие военные самолеты почти ежедневно летали над советской территорией. «Безнаказанность гитлеровских летчиков производила гнетущее впечатление, — писал позднее маршал авиации А. А. Новиков, командовавший в 1941 году авиацией ЛВО. — Иной раз рука сама собой тянулась к телефонной трубке, чтобы вызвать командира истребительной авиадивизии и приказать ему немедленно сбить нарушителя и на его примере проучить остальных. Но дисциплина быстро гасила этот порыв».[258] В приграничных военных округах только в конце дня 19 июня был получен приказ наркома обороны маршала СССР С. К. Тимошенко и начальника Генерального штаба Красной Армии генерала армии Г. К. Жукова — провести в срок до 1 июля маскировку аэродромов «под цвет окружающей местности» и рассредоточить скопившиеся на этих аэродромах самолеты. Военным округам предлагалось лишь к 15 июля провести мероприятия по маскировке складов, мастерских и парков для машин. Узнав о том, что командующий Прибалтийским Особым военным округом генерал-полковник Ф. И. Кузнецов отдал распоряжение о приведении в боевую готовность систем ПВО, а это означало затемнение в городах всей Прибалтики, Георгий Жуков приказал отменить введенную в ПВО округа повышенную боевую готовность, так как эти действия «наносят ущерб промышленности, вызывают различные толки и нервируют общественность». Сходные указания получили также генерал-полковник М. П. Кирпонос и генерал армии Д. Г. Павлов, командовавшие Киевским и Западным Особыми военными округами. «Сохраняйте спокойствие и не паникуйте», — говорил им по телефону военной связи Тимошенко.