Неизвестный Сталин

Режим Сталина был известен всем высшим чиновникам и военным. К этому режиму приспосабливалась работа всего государственного аппарата. Пока Сталин бодрствовал, все министры, секретари обкомов и горкомов, военные руководители находились на своих рабочих местах. Ночной телефонный звонок от Сталина был тогда делом обычным, хотя и пугающим одновременно. Но в первые дни войны режим работы Сталина изменился. Так, например, 23 июня Сталин приехал в Кремль в 3 часа ночи и сразу же вызвал к себе Молотова, Ворошилова, Тимошенко, Ватутина и Кузнецова. Еще через час к нему в кабинет прошел генерал-лейтенант П. Ф. Жигарев, который с апреля 1941 года возглавил Управление Военно-Воздушных сил в Наркомате обороны СССР.[277] Однако хороших новостей о боевых действиях на западных фронтах не было. К исходу дня 22 июня германские войска сумели продвинуться на Северо-Западе на 15–25 километров, создав угрозу Вильнюсу, Каунасу и Риге. Они подошли к городу и порту Лиепая (Либава), но не смогли взять его с марша. На Юго-Западном направлении фашистские войска продвинулись на 20–30 километров на Львовском направлении, обходя этот город с севера. Однако на Минском направлении танковые и моторизованные части противника продвинулись вперед на 50–60 километров и, не заботясь о положении на флангах, продолжали развивать наступление. Совещание с военными, в котором принял участие также Берия, продолжалось около трех часов. На этот раз Сталин не предлагал никаких новых директив и не отдавал никаких приказов. Общая установка для всех фронтов была проста — «драться до последнего». Сталин закрыл совещание в своем кабинете в 6 часов 25 минут утра, сделал ряд поручений по телефону, просмотрел бумаги и вернулся в Кунцево, где находился до 6 часов вечера, почти ни с кем не общаясь.

Вернувшись в Кремль вечером 23 июня, Сталин первым вызвал к себе Жигарева, затем Молотова и Тимошенко. Всего на 20 минут к Сталину прошел первый заместитель Берия В. Н. Меркулов. В 8 часов вечера к Сталину пришел Ворошилов, в 9 часов заместитель Председателя СНК Н. А. Вознесенский, отвечавший за все дела в экономике. Молотов, Ворошилов и Вознесенский оставались в кабинете Сталина несколько часов, остальные приглашенные уходили через час или два, среди них были Л. Каганович, член Политбюро и Нарком путей сообщения СССР, Мехлис, Ватутин и Кузнецов. Сталин в этот вечер был одновременно раздражен и растерян, разгневан и подавлен. Ровно в полночь он вызвал к себе Лаврентия Берию. Их разговор продолжался около полутора часов. Среди других тем им пришлось обсудить и проблемы срочной эвакуации из Минска, Вильнюса, Риги и Львова всех государственных архивов, а также разного рода ценностей. Как раз 23 июня было решено создать Совет по эвакуации, в который вошел и Микоян, а также А. Н. Косыгин, H. М. Шверник, М. Г. Первухин и другие. Но этот Совет был озабочен в первую очередь эвакуацией населения, учреждений, военных грузов, промышленных предприятий. Проблемы тюрем, архивов, а также всего имущества НКВД должны были решать подчиненные Л. Берии. Сталин уехал в Кунцево около 2 часов ночи уже 24 июня и снова появился в своем кремлевском кабинете только через 14 часов.