Неизвестный Сталин

Тому не оставалось ничего другого, как подчиниться приказу и передать соответствующие распоряжения командующему и начальнику штаба Юго-Западного фронта, что вызвало у них множество возражений. Если директивы № 1 и № 2 вызвали удивление у многих генералов приграничных округов, то директива № 3 вызвала недоумение и раздражение в большинстве штабов западных фронтов. Войска этих фронтов оказались под мощными ударами армий противника и далеко не везде были в состоянии организовать прочную оборону. А от них требовали перехода в наступление. Позднее Г. Жуков комментировал эту директиву весьма сдержанно: «Ставя задачу на контрнаступление, Ставка Главного Командования не знала реальной обстановки, сложившейся к исходу 22 июня. Не знало действительного положения дел и командование фронтов. В своем решении Главное Командование исходило не из анализа реальной обстановки и обоснованных расчетов, а из интуиции и стремления к активности без учета возможностей войск, чего ни в коем случае нельзя делать в ответственные моменты вооруженной борьбы. Предпринятые контрудары в большинстве своем были организованы крайне плохо, без надлежащего взаимодействия, а потому и не достигли цели».[273]

Сталин спал в ночь на 22 июня не более двух часов и находился в Кремле в первый день войны уже больше 12 часов. Он ничего не ел и выпил за день только стакан крепкого чая. Попрощавшись с военными, Сталин вызвал к себе на 20 минут Берию, который и в этот день был его последним собеседником. После нескольких телефонных разговоров Сталин подписал и просмотрел разного рода документы и около 6 часов вечера уехал на свою дачу в Кунцево и лег отдохнуть. Только в кабинете наркома обороны был прямой телефон к Сталину, но Тимошенко и Ватутин решили его в этот вечер больше не беспокоить. В 1943–1945 гг. Сталин многие военные дела решал не в Кремле, а на даче, вызывая сюда членов Политбюро, ГКО, других военачальников и наркомов. В своей новой кремлевской квартире Сталин принимал позднее даже У. Черчилля. После войны Сталин вызывал как членов Политбюро, так и военачальников на свои южные дачи, где он проводил большую часть зимы и часть осени. Но в первые дни и месяцы войны Сталин еще не решался и не думал о превращении своих дач в центр власти, а тем более в центр военного командования. Поэтому в те часы, которые Сталин проводил на даче, решение многих даже самых срочных дел откладывалось до появления Сталина в своем кабинете в Кремле. Все это создавало дополнительные трудности для командования, так как германские войска проводили свои атаки только в светлое время суток и отдыхали после наступления темноты. С 6 часов вечера 22 июня до 3 часов ночи 23 июня Сталина в Кремле не было.

Гитлер и Черчилль в первый день войны

В Берлине в имперской канцелярии первый день прошел иначе, чем в Кремле. В ближайшем окружении фюрера царила атмосфера торжества, никто здесь не сомневался в быстрой победе Германии. Уже первые донесения с фронтов говорили об успехах немецкого оружия. По радио звучали фанфары. В Берлине в ночь на 22 июня не спали многие, а сам Гитлер не спал уже вторую ночь подряд. В 6 часов утра в министерство иностранных дел к Риббентропу были приглашены на пресс-конференцию иностранные корреспонденты. Но в это же время Геббельс объявил по радио о выступлении фюрера. «Германский народ, национал-социалисты, — заявлял Гитлер в своей Декларации. — После тяжелых размышлений, когда я был вынужден молчать в течение долгих месяцев, наконец наступил момент, когда я могу говорить с полной откровенностью… Москва предательски нарушила условия, которые составляли предмет нашего договора о дружбе. Сейчас приблизительно 160 русских дивизий находятся на нашей границе. В течение ряда недель происходили непрерывные нарушения этой границы. Ночью 18 июня русские патрули снова проникли на германскую территорию и были оттеснены лишь после продолжительной перестрелки. Теперь наступил час, когда нам необходимо выступить против этих иудейско-англосаксонских поджигателей войны и их помощников, а также евреев из московского большевистского центра. От Восточной Пруссии до Карпат располагаются формирования германского восточного фронта. Осуществляется концентрация войск, которая по своим масштабам и по своему территориальному охвату является величайшей, какая когда-либо имела место в мире… Принимая на себя тяжелые обязательства, я служу делу мира в этом районе, обеспечивая безопасность Европы и защиту всех стран Европейского континента. Сегодня я решил передать судьбу государства и нашего народа в руки наших солдат. Да поможет нам Бог в этой важнейшей борьбе!»[274]