Неизвестный Сталин

Тем не менее напряжение на границе возрастало, и как Советский Союз, так и Япония увеличивали в приграничных районах свои вооруженные силы. Как стало известно уже после войны, еще в 1937 году Генеральный штаб японской армии подготовил так называемую «Красную книгу», с которой был ознакомлен только старший офицерский состав Квантунской армии. Это сборник материалов, подобранных таким образом, чтобы дать японским офицерам наглядное представление о Красной Армии и подготовить их к будущим военным действиям против СССР. С этой же целью военным министерством Японии начал издаваться специальный военный журнал. В части офицерских училищ был введен для обязательного изучения русский язык. Генеральным штабом был в 1937 году уточнен, по данным разведки, план «Оцу», в котором намечалась не только концентрация крупных вооруженных сил в Маньчжурии, но и военные действия против СССР и Монголии[321].

Массовые репрессии, которые проводились в СССР в 1937–1938 годах, привели к появлению перебежчиков, главным образом из числа советских дипломатов, военных, а также деятелей НКВД и разведки. В конце мая 1938 года с территорий Монголии на автомобиле в расположение японских войск перебежал майор из штаба 36-й мотопехотной дивизии Фронтямар Францевич, от которого японская разведка могла получить немало сведений о тактике, вооружении и организационной структуре Дальневосточной армии[322]. 13 июня 1938 года из расположения одной из советских пограничных застав бежал и сдался маньчжурским пограничникам начальник Управления НКВД всего Дальневосточного края Генрих Люшков, комиссар государственной безопасности 3 ранга. Он заявил, что расскажет японцам все, что знает, а знал Люшков очень много, так как уже давно занимал в НКВД крупные посты — на Украине, Северном Кавказе, в союзном ГПУ. На Дальнем Востоке под руководством Люшкова только что закончилась депортация корейцев и китайцев в Среднюю Азию. По сведениям Люшкова, Советский Союз уже сосредоточил на Дальнем Востоке армию из 20 дивизий, которую могли поддержать более 2 тысяч самолетов. В портах Находки и Владивостока имелось уже более 90 больших и малых подводных лодок. Вместе с забайкальской армией и частями НКВД вооруженные силы СССР имели к востоку от Байкала более 400 тысяч человек. Эти цифры были даже больше, чем предполагали в японском генеральном штабе[323].

Граница СССР и Маньчжурии не была в 1937–1938 годах демаркирована, и это создавало почву для разного рода конфликтов и провокаций. Так, например, еще в 1937 году японцы попытались захватить несколько принадлежавших России островов на реке Амур. В начале июля 1938 года японцы сделали попытку провести связь к высотам Заозерная и Безымянная недалеко от озера Хасан. Пограничные столкновения переросли к концу месяца в столкновения регулярных частей на уровне нескольких рот и батальонов.

31 июля 19-я дивизия японской армии сумела оттеснить советские части и захватить Заозерную и Безымянную. 1 августа 1938 года нарком обороны СССР К. Ворошилов передал по телеграфу приказ: «В пределах нашей границы смести и уничтожить интервентов, занявших высоты Заозерная и Безымянная, применив в дело боевую авиацию и артиллерию».

В это время в районе боевых действий уже находилась командующий ОКДВА маршал В. Блюхер, начальник Политуправления Красной Армии Л. Мехлис и комкор Г. Штерн. У Блюхера еще раньше возникли некоторые сомнения насчет правомерности действий пограничников, он медлил с решительными действиями и даже потребовал ареста начальника пограничного участка за то, что тот якобы нарушил границу на несколько метров. Но Мехлис категорически возражал против действий Блюхера и направил на этот счет несколько шифрованных телеграмм в Москву — Ворошилову и Сталину. Депеши с личной критикой Блюхера направил в Москву и М. Фриновский, который в то время занимал пост начальника погранвойск НКВД и был одним из заместителей наркома внутренних дел Н. Ежова.