Неизвестный Сталин

Советский Союз в 1931–1932 годах не был готов к какому-либо противостоянию с Японией на Дальнем Востоке. Это вынудило Советское правительство ускорить переговоры по поводу продажи КВЖД. Предполагалось сначала продать железную дорогу властям Маньчжоу-Го, но пришлось в конечном счете продать КВЖД Японии. Расширение японской агрессии в Китае крайне обеспокоило США. В 1932 году японские войска предприняли первую попытку захватить самый крупный китайский город-порт — Шанхай. Эта попытка была отбита китайской армией при поддержке населения города. Нет никаких сомнений в том, что именно обострение противоречий между Японией и США в Азиатско-Тихоокеанском регионе побудило Соединенные Штаты начать переговоры с Советским Союзом об установлении дипломатических отношений, которых между нашими странами не было уже более пятнадцати лет.

На заседаниях Политбюро не велось протокола, вернее, здесь не было принято вести стенографических записей. Из кратких записей и из повестки дня этих заседаний видно, что Сталин довольно часто выступал здесь по проблемам внешней политики, в том числе и по проблемам Дальнего Востока. Более подробно о позиции Сталина мы можем судить по тем письмам Генсека членам Политбюро, которые он отправлял во время своего отпуска. В 1932 году Сталин уехал на отдых в Сочи в июне. В одном из писем Кагановичу он писал: «Мы не должны признать де-юре маньчжурское государство. Настаивая на признании с нашей стороны, японцы рассчитывают поссорить нас с Китаем и Маньчжурией: если признаем Маньчжурию — рассоримся с Китаем, если откажемся признать — рассоримся с маньчжурским правительством. Так рассуждают японцы своим неглубоким, хотя и хитрым умом… Чтобы успокоить японцев и маньчжуров, надо заявить им одновременно, что мы в принципе не отвергали никогда и не отвергаем признание де-юре, но что практически такие вопросы не решаются одним ударом и нуждаются в изучении»[313].

О переговорах с США Сталин в эти же дни писал Молотову:

«Здравствуй, Вячеслав! Письмо от 13 июня получил. 1) САСШ — дело сложное. Поскольку они пытаются вовлечь нас лаской в войну с Японией, мы можем послать их к матери. Поскольку же нефтяники САСШ согласны дать нам 100 миллионов рублей в кредит, не требуя от нас политических компенсаций, — было бы глупо не брать от них денег»[314].

В 1932 году Советский Союз установил дипломатические отношения с китайским правительством, возглавляемым Чан Кайши и находившимся тогда в Нанкине. Однако СССР отклонил предложение китайского правительстве о заключении между Китаем и СССР пакта о ненападении. Наоборот, СССР начал в это же время переговоры с Японией, предлагая ей заключить пакт о ненападении. Однако Япония фактически отклонила это предложение. У Сталина в конце 1920-х годов и в 1931–1932 годах были иллюзии насчет возможности наладить какое-то мирное сотрудничество с Японией, используя японо-американские противоречия и противоречия между Японией и такими «старыми» империалистическими странами, как Великобритания и Франция. В Европе Сталин рассчитывал на какое-то сотрудничество с Германией.

Этим иллюзиям пришел конец в 1933 году, когда в Германии победил Гитлер, а в Японии стал усиливаться милитаризм и экспансионизм. В октябре 1933 года по предложению Сталина и Я. Гамарника Политбюро приняло решение о строительстве для Дальнего Востока 100 торпедных катеров. Тогда же Сталин отправил Кагановичу, который в отсутствии Генсека вел заседания Политбюро, весьма резкое и новое по интонациям письмо: «По-моему, пора начать, — писал Сталин, — широкую, осмысленную (не крикливую) подготовку и обработку общественного мнения СССР и всех других стран насчет Японии и вообще против милитаристов Японии. Надо развернуть это дело в „Правде“; отчасти в „Известиях“. Надо использовать также ГИЗ и другие издательства для издания соответствующих книг, брошюр. Надо знакомить людей не только с отрицательными, но и с положительными сторонами быта, жизни, условий в Японии. Понятно, что выпукло надо выставить отрицательные, империалистические захватнически-милитаристские стороны… И вообще, надо начать длительную, солидную (не крикливую) подготовку читателя против мерзавцев из Японии. Имейте это в виду и двигайте дело»[315].

Такая кампания, была, конечно, немедленно начата в СССР. Аналогичная кампания была начата и против фашистской Германии. В Отчетном докладе ЦК XVII съезду ВКП(б) в феврале 1934 года Сталин не мог, конечно, обойти вниманием Японию, которая, как и Германия, вышла из Лиги Наций и пыталась не только укрепить свои позиции в Маньчжурии, но и продвинуться отсюда в другие районы Китая. На границах с Советским Союзом и Монголией, на Южном Сахалине и Курильских островах поспешно строились японские военные базы и плацдармы.