Неизвестный Сталин

Эти слова можно было рассматривать как предложение Японии об улучшении советско-японских отношений. Однако в Японии одержали верх другие течения и взгляды. Хотя нормальные дипломатические отношения и были восстановлены между нашими странами как раз в 1925 году, но экономические связи почти не развивались, и торговый договор не был подписан. В японских правящих кругах возобладало стремление к расширению экспансии в восточной и юго-восточной Азии.

Еще в конце 1920-х годов Сталин стал утверждать, что отныне в лагере империализма главным противоречием является не противоречие между победителями и побежденными, а противоречие между США и Великобританией. «Куда бы ни сунулась Америка, — говорил Сталин, — эта страна гигантски растущего капитализма, в Китай ли, в Африку ли, в Южную Америку, — везде она натыкается на громадные препятствия в виде заранее укрепленных позиций Англии»[309].

Этот вывод был явно неточным, так как для многих наблюдателей было очевидно, что в Азиатско-Тихоокеанском регионе уже в конце 1920-х годов главными стали противоречия между США и Японией. Японская экспансия в Восточной Азии становилась угрозой и для СССР. Еще весной 1929 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло секретное постановление «О Японии», в котором выражалось беспокойство по поводу частых нарушений советской морской границы японскими военными судами. Политбюро поручало наркомату военно-морского флота и ОГПУ принять конкретные меры по усилению охраны Тихоокеанского побережья СССР. В этом же постановлении говорилось о привлечении к разного рода экономическим проектам на Дальнем Востоке «американского капитала». А Японии, наоборот, «предоставление новых концессий прекратить»[310].

Сталин о Японии в 1930–1936 годах

В 1930 году Советский Союз и Япония обменялись рядом дипломатических нот по поводу разного рода инцидентов в финансовых и политических сферах и нарушениях в работе КВЖД. Япония предъявила СССР претензии насчет деятельности Коминтерна и КПЯ, которые Советское правительство решительно отклонило, заявив, что «оно не может нести ответственности за деятельность находящейся на его территории международной организации совершенно частного характера и что поэтому оно лишено возможности оказывать какое-либо воздействие на деятельность этой организации и ее местных секций». В этой же ноте можно было прочесть, что Советское правительство «констатирует с удовлетворением, что истекшее пятилетие советско-японских отношений характеризовалось вполне благоприятным и здоровым прогрессом этих отношений как в политической, так и в экономической областях»[311]. При этом Советское правительство высказывало надежду, что отношения между СССР и Японией будут и далее улучшаться и становиться все более дружественными. Этим надеждам, однако, не суждено было сбыться.

В сентябре 1931 года Япония, использовав в качестве повода инциденты на Южно-Маньчжурской железной дороге, неожиданно начала наступление в Северном Китае и в период с 18 по 30 сентября оккупировала большую часть Маньчжурии, заняв своими войсками все города севернее Мукдена, а также город Цицикар. Проигнорировав обращение Лиги Наций, Япония заявила в марте 1932 года о создании в Маньчжурии независимого государства Маньчжоу-Го. Под японский контроль перешла территория площадью в 1,3 млн кв. километров и с населением около 40 миллионов человек. При этом японская армия на большом протяжении вышла на советскую границу.

Такое развитие событий было неожиданным и неприятным для Сталина. В сентябре 1931 года он находился на отдыхе в Сочи. О событиях в Маньчжурии его информировали с помощью шифрограмм из Москвы В. М. Молотов и Л. М. Каганович. В своих ответах Сталин призывал Политбюро к осторожности. Так, например, в ночной шифрограмме 23 сентября 1931 года Сталин писал: «Наше военное вмешательство, конечно, исключено, дипломатическое же вмешательство сейчас нецелесообразно, так как оно может лишь объединить империалистов, тогда как нам выгодно, чтобы они рассорились… В печати надо вести себя так, чтобы не было никаких сомнений в том, что мы всей душой против интервенции. Пусть „Правда“ ругает вовсю японских оккупантов, Лигу Наций как орудие войны, а не мира, Америку как сторонницу дележа Китая. Пусть кричит „Правда“ вовсю, что империалистические пацифисты Европы, Америки и Азии делят и порабощают Китай, „Известия“ должны вести ту же линию, но в умеренном и архиосторожном тоне. Умеренный тон для „Известий“ абсолютно необходим. Следовало бы навострить коминтерновскую печать и вообще Коминтерн. Этого будет пока достаточно. Сталин»[312].