Эти святки я провожу пока тяжело как никогда, и не только оттого, что нет около Ивана Алексеевича, но еще потому, что у меня ничего нет, кроме долгов, а я к ним не привыкла, и уже некоторые кредиторы нуждаются в деньгах, большинство из них бедные, а нужно внести нотариусу за утверждение в правах наследства <...>. Много денег ушло на праздничные чаи, мы сидим на рисе и чечевице, — только сегодня будем есть курицу, подарила одна добрая душа, моя приятельница. А кто виноват? Ваша Америка! До сих пор не получила блокированные деньги с 1943 г. Бедный Иван Алексеевич так и не дождался, а сколько маленьких его желаний мы хотели сделать на эти деньги. Их блокировали (550 д.) во время войны. За хранение и налоги взяли 120 д. Значит, осталось 430 д. 10% — агентам, мне 387 Д. Это бы как раз мне хватило бы до получения из Ч<еховского> И<здательства> за книгу И<вана> А<лексеевича>. А то ведь после его смерти я получила всего 2 раза по 100 д. из Лит<фонда>, и они ушли на ремонт, на переделку матрасов. Вы помните, в каком виде была квартира, и мне передали, что хозяин хочет придраться, он, конечно, спит и видит выселить меня из нее. Адвокаты посоветовали начать красить, проремонтировали половину, столовая была приведена в хороший вид еще в прошлом году. Я уже писала Марку Ефимовичу <Вейнбауму>, что мне именно сейчас нужны деньги и что, если я буду в состоянии, то я отдам их из второй получки за Петлистые уши76
из Ч<еховского> ИздательствахОчень прошу Вас поторопить мне выслать, было бы хорошо, если 2оо дол. <...> Простите, что пишу об этом, но я уже не могу спать. Стала худа. К зеркалу подхожу с отвращением. Слава Богу, Леня поправился77
и очень меня поддерживает и помогает всячески, но я пока измучена, это на меня все остро действует: бедные дают взаймы, а богатые дают советы и иногда очень неприятным тоном, а я не сплю. А тут еще и квартирный вопрос поднимается: 4 комн., а нас двое.Надоела я Вам, обнимаю Вас, дорогой друг, и Анну Родионовну. Л. Ф. шлет Вам новогодний привет.
Ваша В<ера> Б<унина>
Приписка:
Берта Соломоновна <Нилус-Голубовская —
О положении, в котором оказалась Вера Николаевна Бунина после смерти мужа, и о неприязненном отношении к Л.Ф. Зурову (во многом несправедливом), существовавшем в кругу близких к Буниным людей, свидетельствует письмо М.А. Алданова И.М. Троцкому, написанное им из Ниццы 6 декабря 1953 г.:
Дорогой Илья Маркович. Как вы поживаете? Как здоровье Вашей супруги? Мы оба хорошо понимаем с Татьяной Марковной78
, как Вам теперь тяжело живется из-за ее болезни: у всех горе, трудная стала жизнь. <...>Относительно же Веры Николаевны, я тотчас после кончины Ивана Алексеевича написал Вейнбауму, просил о 500 долларах ей для уплаты по похоронам и на жизнь. Марк Ефимович поставил этот вопрос, и в принципе принято решение послать не менее пятисот, но по частям, так как члены Правления опасаются, что деньги будут тотчас истрачены на Зурова. Пока послали 200. Может быть, это и правильно. Однако я хочу Вас просить — следить за тем, чтобы это не было забыто и чтобы деньги высылались каждый месяц, правда, Вера Николаевна теперь живет преимущественно на деньги друзей и почитателей. В Париже собрали всего 162 тысячи франков, а только похороны стоили больше. Разумеется, сбор продолжается, но ведь друзей не так много. Все же, если деньги от фонда... будут приходить, то как-нибудь она проживет: если Чеховское издательство будет существовать, то оно, наверное, будет издавать старые книги Ивана Алексеевича и тогда В.Н. сможет жить. Вот только будет ли существовать это издательство? Я об этом никаких сведений больше не имею. Не знаете ли Вы79
?Иван Алексеевич, знаменитейший из русских писателей, умер, не оставив ни гроша! Это memento mori80
. <...>Мы оба шлем Вам и вашей семье самый сердечный привет и лучшие наши пожелания. Напишите о себе.
Ваш М. Алданов.
Приписка:
Я поместил о Бунине статью в «Le Monde»81
.После 1953 И.М. Троцкий и В.Н. Бунина, по всей видимости, не переписывались. В РОЛ, однако, сохранилось одно письмо И.М. Троцкого — от 21 октября 1958 г., в котором он от имени Литфонда обращается по «общественному делу» к
В.Н. Буниной и Л.Ф. Зурову. Текст этого письма выдержан в сугубо официальном тоне и, что примечательно, в нем отсутствуют обычные для такого рода переписки дружеские нотки: