Неизвестный В.Я. Пропп. Древо жизни. Дневник старости

В 4-м номере журнала «Новый мир» за текущий год опубликованы некоторые письма Марины Цветаевой к разным лицам – Брюсову, Розанову, Ахматовой, Б. Пастернаку, Горькому, Ходасевичу и др. – довольно много – 28 страниц печатного текста. Письма чрезвычайно интересны напряженностью мысли и чувства, свойственной всему творчеству Цветаевой. Ни одной вялой фразы. Ничего о быте – только о творчестве, о жизни духовной, об исканиях. Характерны жалобы на полное творческое одиночество, на полное непонимание ее произведений читающими. Завидует Б. Пастернаку, у которого есть два-три понимающих его поэта. – Я читал довольно много стихов М. Цветаевой – всю книгу ее стихов, вышедшую года четыре тому назад (страниц 500)[226]. Они очень трудны для чтения, для понимания, очень своеобразны по форме, по манере. Цветаева, несомненно, личность исключительная, творческая, предельно-субъективная. Вся ее жизнь очень трагична – и не могла быть иной при ее бурных чувствах, при остроте переживания всех жизненных конфликтов индивидуального и общественного характера.

Я не окончил чтения ее писем. Говорю Тебе о них потому, что меня особенно поразило одиночество Цветаевой, ее духовная изолированность от окружающих. Непонимание, одиночество в той или иной степени свойственны каждой незаурядной личности, да и каждому духовно развитому человеку вообще. Но у Цветаевой это носит характер глубокой трагедии. Она пишет, а ее не понимают. Все горение мысли и чувства пропадает впустую, утрачивается смысл самого творчества. А не творить, не писать она не может, т. к. в этом – ее жизнь. И она работала очень много, подвижнически много.

У нас радость: после ряда холодных дней, когда мы были буквально скованы, опять солнце, опять тепло!

Вчера вечер был тихий, без дождя и не холодный. Мы все втроем ходили, предводимые К. М. Стаховским, в один дом, где нам показывали цветные снимки, сделанные молодым инженером во время туристской поездки по Франции (Париж, Лион, Гренобль, Ницца и др. города и дорожные снимки из окна автобуса).

Ночью прошел дождь – настоящий ливень, без ветра! А с утра солнце, тихо, и воздух уже стал теплым, а лучи солнца горячи!

Вчера я начал портрет Татуси: это мой традиционный долг в Тарусе. Сегодня будем продолжать. А может быть помимо портрета у меня будет еще сеанс работы над пейзажем – в такие бодрящие, щедрые дни хочется работать как можно больше. <…>

Обнимаю Тебя! Всем вам привет от всех нас.

Твой Виктор.

(В Тарусу) 17.VIII.68.

Дорогой мой Витя!