Неизвестный В.Я. Пропп. Древо жизни. Дневник старости

Приехав в Ленинград, с великой радостью нашел здесь Твое письмо. Очень рад за Тебя, что Ты вырвался в лес, да еще на «Волге»! Ты дышал природой как художник и просто как человек, ее любящий и понимающий! Что Ты устал, это ничего, это даже хорошо. А ведь я только изредка брожу по лесу и больше никуда не хожу – ноги побаливают.

Миша вернулся из Англии. Приехал в 1 час ночи и до трех нам рассказывал, рассказывал. Всего не передашь. Он захвачен, рассказывает спокойно, но живо и с юмором. Сейчас он улетел в Владивосток, может быть, там зацепится. Его хотят там иметь, но жить негде.

Настали теплые дни, и стало во всех отношениях хорошо. Два дня в неделю я в городе, разрабатываю курс, идет хорошо. Не надеюсь на память, она стала у меня дырявая, поэтому все пишу, даже формулировки. Надеюсь справиться.

Твой план пожить в Крыму мне не нравится. Природа там красивая, декоративная, но бездушная. Тебе как художнику там не будет зацепки. Климат для сердечников противопоказан, мне, например, юг запрещен врачами. Впрочем, Ты сам врач и сам лучше можешь определить, что Тебе вредно и что нет.

В Эрмитаже открылась небольшая выставка древнеболгарского искусства. Я раз уже был, хочу сходить еще раз. Очень интересно. Они (т. е. иконы) другие, чем наши, они византийские, и у меня по этому поводу разные мысли. Мечту о Новгороде я еще не совсем оставил. Муся обещает поехать со мной после 1 – го сентября. Посмотрим.

Теперь я жду Тебя уже лично! Привет Евдокии Ивановне и Таточке.

Твой Воля.

Из дневника

25. XI. 1968. Вчера мы отмечали мой день рождения. Были Проппы, Шпилени, Искра с Мариночкой[227] и Надежда Семеновна Пантелеева – последняя несмотря на свое нездоровье. Впервые не было Говоровых, у них несчастье: Наташа в тяжелом состоянии лежит в клинике с неясной картиной заболевания. <…> Вечер прошел хорошо и интересно. Сперва Татуся исполнила несколько вещей на фортепиано, затем Мариночка на скрипке (без аккомпанемента)… Я показал свои летние работы, прочитал «Последнюю главу» Паустовского и литературный этюд Стаховского о свечечках на могиле Паустовского…

(В Тарусу) 22.VII.69.

Ура! От Тебя весточка и притом добрая. Открытка Твоя шла неделю! Я уж начал беспокоиться – здоров ли Ты? Я очень рад, что вы так хорошо устроились: три комнаты + веранда – хорошо! Погода у вас тоже лучше нашей – были жаркие дни, а у нас сплошные холода. Ложась в постель, стучу зубами. Были теплые дни, а сейчас их нет, куда-то делись.

У нас самое главное сейчас – Миша. У него уже больше трех дней нормальная температура. Прекратили давать антибиотики, и теперь берут кровь на всякие посевы, которые можно делать только при нормальной температуре. <…> Чувствует себя хорошо, аппетит непостижимый. По субботам и воскресеньям мы с Луизой меняемся ролями. Она едет на дачу к Андрюше, а мы в город, и Елизавета Яковлевна ходит в больницу. Ему каждый день готовят сытную и хорошую еду, носят ему фрукты и ягоды.

Мое самочувствие сравнительно приличное. Ходить много не могу (стенокардия), работоспособность по сравнению с прошлым пониженная, но это и нормально, меня это не беспокоит. Я начал работу, о которой расскажу Тебе лично. Она охватывает иконопись, жития и духовные стихи на один и тот же сюжет. Я очень увлечен. Пока фотографирую иконы где только могу – в музее и из книг. Осенью поеду в Москву.

Я очень люблю с дачи ездить в город (книги и фотографирование), а из города ездить на дачу (обработка и идиллические прогулки). Чем старше я становлюсь, тем больше люблю природу. Надеюсь увидеть Твое воспроизведение ее (включая в природу и людей).

Будет охота – пришли еще весточку. Привет семье – Евдокии Ивановне и Таточке.

Твой Воля.

(В Тарусу) Репино, 30.VII.69.

Здравствуй, дорогой мой Витя!

Хочется побыть с Тобой хоть в письме. Настали настоящие теплые дни. Градусник у нас украли, но и без градусника ясно, что стало жарко. Сегодня я в виде исключения не занимался, мозги начали таять. Андрюша и его бабушка купаются каждый день, но я купаться не могу из-за сердца.