На седьмой дней царь, узнав, что его друг остался жив и невредим, провозглашает: «Велик Ты, Господь Бог Даниилов, и нет иного, кроме Тебя!» (ст. 41). Затем он приказывает бросить в ров тех, кто требовал смерти Даниила, где львы их немедленно разрывают.
Несмотря на схожесть сюжета, между переводами Семидесяти и Феодотиона существуют различия. История Вила лучше передана у Феодотиона, а о драконе – в Септуагинте. Язык Септуагинты более простой, а у Феодотиона он полнее, драматичнее и утонченнее. Например, в 7-м ст. Даниил отвечает царю «смеясь» (в Синодальном переводе – «улыбнувшись»); в 21-м ст. царь действует, «разгневавшись»[203]
. В переводе Семидесяти два эпизода соединяются фразой «в том месте» и акцентом на еду. Он главный в истории о Виле (стт. 7–9, 11, 15, 17, 21), а в истории о драконе царь указывает, что он живой, ест и пьет. Даниил уничтожает змея через пищу (ст. 23). В варианте Феодотиона акцентируется понятие жизни: Даниил поклоняется Живому Богу (ст. 5), в то время как Вил не является живым богом (ст. 6). Царь утверждает, что Даниил не может считать дракона не живым богом (ст. 24), но пророк настаивает, что только его Бог Живой (ст. 25).Экзегеты обычно отвергают историчность этого дополнения. Указывают, например, на то, что Аввакум не мог быть современником пророка Даниила. Он жил задолго до Вавилонского нашествия и считается младшим современником Исаии.
Как сочинение пророка Даниила, этот текст цитируют сщмч. Ириней Лионский, Климент Александрийский, сщмч. Ипполит Римский, Тертуллиан, сщмч. Киприан Карфагенский, свт. Афанасий Александрийский, свт. Кирилл Иерусалимский и свт. Иоанн Златоуст[206]
. Ориген и блж. Иероним Стридонский указывают на неканоничность добавления, так как нет еврейского подлинника.Можно проследить, как история о Виле и драконе отражается в еврейских толкованиях, потому что истории с подобным сюжетом есть в «Мидраше Раба», Иерусалимском Талмуде и «Мидраше Танхума».
«Мидраш Раба» так описывает историю повержения идолослужения в Вавилонии: «„И вот ангелы Всесильного“ – это Даниэль, „восходят и спускаются по ней“ – который поднялся и вынул съеденное из его рта. Это, то что написано: „И посещу Вила в Вавилоне, и исторгну из уст проглоченное им…“ (Иер 51:44). Был один дракон у Навуходоносора, и он заглатывал все, что ему кидали. Даниэль сказал Навуходоносору: дай мне право, и я его посрамлю. Царь дал ему разрешение. Что он тогда сделал? Взял солому, спрятал внутри гвозди и бросил перед драконом, и пронзили гвозди его кишечник. Как сказано: „и исторгну из уст проглоченное им“» (Мидраш Раба. 68:13)[207]
.В Новое время Г. Гункель, основываясь на позиции панвавилонизма, считал, что евреи переработали миф из вавилонского эпоса Энума Элиш. В нем рассказывается, что Мардук загнал штормовой ветер в первобытную богиню соленой воды Тиамат, отчего ее разорвало на части. Вместо Мардука действует Даниил, а вместо ветра – смесь из смолы, жира и волос[208]
.Дополнение о Виле в русской православной экзегетике обычно рассматривается вместе с книгой пророка Даниила[209]
.Приложение. Четвертая книга Маккавейская, или «О владычестве разума»
В Септуагинте вместо Третьей книги Ездры находится Четвертая книга Маккавеев (Μακκαβαίων Δ’ Παράρτημα), или «О владычестве разума» (Περί αὐτοκράτορος λογισμός). Также она есть в грузинской Библии. В греческих изданиях Библии она напечатана как приложение.
Несмотря на свое название, Четвертая книга Маккавеев связана не с восстанием Хасмонеев против Селевкидов, а с предшествующими событиями.