Неканоническое житие. Мистическая драма

-Это дневник. Хочешь, почитаю, пока ты куришь - тягучим голосом произнёс

Сергей, облокотившись об стену в жёлтых обоях.

-Валяй - бросил Игорёк и закрыл глаза.

-Сергей противным голосом начал:

"Такое-то число, понедельник. Ягода в этот год поспела рано, а потому мой

безумец ворчит, что она будет кислая. Ну, и пусть бормочет, меня давно уже не

волнует его дикая озабоченность своими пустяковыми проблемами. А вот сосед, офицер, хорош стал в это лето: статный, молодой, подтянут и галантен с

женщинами. Все его ритмичные движение, ох, как бойко действуют на наше

бабье сердечко! Вот бы и мне молодость вернуть...

-Ага, хорошо начало! - зевнув, пробормотал разомлевший Игорёк. - Слышь, Серый, залезь в погреб, найди что пожрать.

Первым попалась банка вишнёвого варенья.

-А давай поедим - махнул рукой Игорёк. Его утроба требовала чего-нибудь

сладкого, а по тому варенье пришлось как раз кстати.

Хорошенько полакомившись, Игорёк отошёл от стола, вытер руки об полотенце

на шифоньере и снова сел в кресло.

-Продолжай, Лермонтов - командно рявкнул он.

"Следующие число, вторник. Нарвала ягод, а тут сын подъехал. Я ему: привёз

что говорила? Он: а как же, а сам даёт бутылёк и смеётся. Говорит: только

побольше сыпь, чтоб не мучился...

-Не понял. Это она о чём? - подскочил Игорёк и бросил сигарету, уже вторую в

окно. -Ну, читай живее!

"Когда варила варенье, значит, вишнёвое, бросила к котёл пол баночки того

порошку, так что скоро, дорогой мой муженёк, будем заказывать тебе

деревянный футляр в полный рост. Ах, хорошо сынок пристроился

патологоанатомом, все следы этого яда уйдут в могилу вместе с моим

благоверным. А пока...

-Подожди, ты, что, не понял? - вскричал Игорёк и подскочил к напарнику.

-Нет.

-Она же отравить хотела мужа, ну, этим чёртовым вареньем! О, какой я дурак!

Отравила!

То, что произнёс Сергей, было не книгопечатно.

2

Самое, что может по-настоящему напугать человека - это когда он поймёт, что

то, что он задумал - уже не исполниться; по-разному он относиться к потере лет

и годов, но одинаково - к полной утрате жизни и дорогих ему сердцу идей.

Игорёк клял судьбу, что успел мало что совершить в череде дней, отпущенных

ему. У него когда-то была семья, но ненастное тюремное бытие перечеркнуло

всё то, о чём он заботился много лет - о жене и детях. И теперь, он вещал

Сергею о тех днях, что жестоким прессом легли на сердце.

-Не забыть мне того дня, когда я свалил всю вину за убийство на невиновного, с

той животной страстью, что делает из человека волка. А он, этот мальчик - он

как  овца, что идёт на заклание,  получил ещё больший срок, хотя был не

виноват и в первом, он по вере своей баптистской, а возможно, по благородству

человеческому принял ярмо на шею. - так рассказывал Игорёк о минувших днях

и глаза его заволокло туманом воспоминаний.

На виду те мгновения, как в нашу камеру вошёл тот мальчик, голубоглазый и

весь сопатый как лось. В руках его была Библия и он сразу принялся её читать

вслух, будто мы просили об этом. Но мы на дух не переносили все эти

вычурные слова о спасении и благодати небес, но слушали как зачарованные.

Карты отвлекали слегка наше внимание, но я уже тогда понял, что это человек

спасённый, а значит великий. Иногда, кидая карты, я задавался вопросом: а ему

за что эта собачья жизнь? И сам отвечал: не знаю,ибо я человек убогий, а он. в

свои 19 или 20 - всё знающий, что по голосу этому слышно.

Игорёк слегка отдышался и продолжил:

-Я любил играть до упаду, ведь широка моя душа, находя в этом нескончаемое

удовольствие и упоение. А в тот день фортуна была при мне, так что Щуплый

быстро начал заводиться. Щуплый любил мухлевать, а потому - "играй, колода, но я смотрю в оба!" Совсем не хотелось есть баланды и мы быстро сыграли пять

партий, перекурили последние окурки - и снова! В вечер вошли с сильной

усталостью, но глаза горели адским огнём. И тут мы заспорили о чём-то, и

возникла свалка наших тел. Это мы, значит, подрались. Я что силы толкнул

Щуплого на шконку, а тот возьми и ударься головой об угол. Потекла кровь и

мне сказали, что я теперь убийца. Но знает Бог - не хотел я этого! Явились мне

мамины глаза и внутренний голос вещает: забудь меня, душегубец. Вошли

охранники и спрашивают: кто? Я что есть духу тычу в баптиста, а тот молчит.

Его и взяли. Ночью я не спал, а только катался по одеялу и твердил: не я, не я! И

стояли его голубые глаза, как небо в погожий день...

Игорёк встал и вышел во двор. Сергей пошёл за ним.

3

Сергей вобрал воздух как рыба и выдохнув его с силой, ощутил всю горечь

своего существования. Да, быть отравленным столь нелепо, закончить свою

жизнь от вишнёвого варенья, предназначавшееся какому-то старикану, а он

даже не был женат. И теперь, когда пошли последние часы жизни, в него вошло

свободомыслие, с грустью, отравляющей душу.

-И у меня есть свой скелет в шкафу - начал Сергей - Несколько лет мне сниться

один и тот же сон, где трое мужиков в оранжевых робах насильничают над