Неканоническое житие. Мистическая драма

бедной женщиной, а я стою рядом, захолодевший и ничего не делаю. Я не знаю, кто эти негодяи и кто эта женщина, но я знаю за себя что я - трус, слизняк, ничтожество. Доктор мне сказал: это от того разночасового засыпания, которым

грешат многие, но мне то что от этого? Я хуже собаки; голос женщины рвёт

меня на части.

Вся моя жизнь наполнена страшилками, будто я боюсь всего: грозы, пауков, машин, пьяных и громкоговорящих... Часто сознавая свою никчемность, я

задумывался о своей исключительности ( я безумно легко разбираюсь в

математических задачах высокого уровня, превосходно играю в шахматы), но

эта исключительность больше всего бьёт по нервам. Я живу в ожидании чего-то

мрачного, загромождая разум чертополохом гнусности.

Стоило Сергею закончить, как у Игорька открылась рвота. Рот исторгнул

мутную вишнёвую массу и тело покрылось судорогой. Тоже самое пошло и у

Сергея, с тем лишь отличием, что потекли и сопли.

Дул жаркий воздух с полей. Кукушка наслаждалась своим прогрессирующим

награждением годов, а тела двоих преступников валялись у старой яблони. По

ним ползали муравьи и жуки; одна из собак мелкой породы даже справила

нужду на тело Сергея.

-Серый, чтобы ты сделал с миллионом баксов, если бы их тебе дали в данный

момент? - шепнул Игорёк.

-Я бы купил бутылку водки и пошёл на могилу матери.

-А я бы нашёл сотню рабочих и выстроил на месте тюрьмы парк аттракционов.

Пусть дети радуются детству.

4

Жара стояла неожиданная, так что листья кустарников и растений спали до

земли. И если бы не крона яблони, наши двое героев сгорели бы от солнечных

палящих лучей.

Эти охотники до чужого добра медленно, но угасали в силу своего

чувствительного воображения. Рожа Сергея была пунцовой, а Игорёк стонал и

харкался красной слюной.

Такими их и застал хозяин домика, Степан Кузьмич, и хотел бы звонить в

полицию, но сжалился по душевной доброте. Его седая бородка всё время

манила пальцы и блестела в свете отблесков от машины, на которой приехал

поработать и отдохнуть наш горожанин.

-Ну, бедолаги, говорите: кто хозяин сего добротного места?

Двое замычали: не знаем.

Степан Кузьмич пробурчал:

-И что ж вас так разморило?

Пошёл, нарвал табаку да приложил к лицам этих несчастных. Немного

полегчало, но тошнота не прекращалась.

Рассказали они, в чём дело, ведь не могли не молчать.

-Ну, скажу вам сразу: яда там нет. Но он был. Вовремя я его ликвидировал, как в

воду глядел. - сказал хозяин домика, обливая Игорька и Сергея водой из

большого ведра. - Хвалите Бога, что вовремя я прочитал эту запись. Всегда

любил копаться в этих дневниках своей старухи. Иногда толковое пишет.

Вернее, писала, ведь больше мне её сочинения не читать - разводиться будем.

-А может уже не стоит? - сказал Сергей, когда они все втроём сидели у пруда, в

который Степан Кузьмич кидал хлеб рыбам.

-Такое не прощают.

И всем в своей редакции литературного журнала Степан Кузьмич говорил, что

нашёл двоих новых друзей, и эти двое были как дар с небес - с них можно

совершить подлинных людей. Много дней он ждал такого подарка, чтоб

написать объёмистый литературный труд с уклоном в философию, и теперь, по-

видимому он его дождался.

А в дневнике своём записал:

"Эти двое знают и добро и зло во всех нюансах, а потому они ценны для меня

как экземпляры для нового, достойного опыта наблюдения. А сама запись в

моём дневнике рождает действие, поскольку мысль обретает жизнь уже вместе

с узнавшим её, и этот глубочайший смысл существования даёт разуму глядеть в

будущее."

Девушка лёгкого поведения 

 

-Вы сегодня особенно печальны - произнёс слегка приглушённо мужчина

средних лет, одетый в элегантный тёмный костюм дорогой пошивки не

отечественных фабрик. Он сидел в такси вместе с девушкой, настолько

очаровательной, что у него щемило где-то в груди от мысли быть рядом со

столь юным, но со зрелой красотой, созданьем небес.

-Это так заметно? - девушка выглядела озадаченной после столь внезапного

откровения со стороны Константина Сергеевича, ведь её профессия, древнейшая из древнейших и не привлекательная со стороны общественных

взглядов, не имела за собой прав выражать своё мнение: Катерину научили

говорить расплывчато, скрывая  завуалированно свои потаённые мысли. А вот

этот импозантный муж разговорился...

-Я несколько лет любил женщину, у которой не было ног... Что вы так

побледнели? Ну, это обыденность в наши пресыщенные дни. Случается, богачи

отписывают свои ранчо и виллы лошадям да собакам, когда свои же бедные

родственники сдыхают с голоду... У меня нет несчастных родственников, меня

влечёт чувственность неожиданной марки, от которой обыватель отшатнётся и

матом заговорит. Вот и вы, милая Катерина, бледны как городской карась... Вам

бы больше бывать на солнце, греть свои косточки под жаром небес... Помогает

от хандры.

Девушка повела плечами, жадно кутаясь в платок.

-Что же такого отыскали в той безногой?

Константин Сергеевич улыбнулся как римский бог.

-Сострадание к себе. Она не имела ног, но имела широкую душу; именно

поэтому меня к ней и влекло. Я ведь исконно русский, дед мой заведовал