Нехитрая игра порока

Ужинали все вместе, но молча. Разбежаться после по своим комнатам я им не дала. Да, просить прощения оказалось много труднее, чем врать. Но, увидев, как светлеют лица мамы, бабушки и Карима, я с облегчением расплакалась. Позже, когда Карим помогал мне с мытьем посуды, я все же спросила, почему он мне не поверил. «По двум причинам. За окном метель, а твоя шуба сухая. К тому же Таранова позвонила и сказала, что наша дочь с парнем зашли в подъезд. Ты же знаешь, мимо нее кошка не проскочит! – он улыбнулся. – А еще у тебя вот так поднимаются брови, когда ты готовишься соврать! С раннего детства!»

И я старалась говорить правду – как можно иначе? Как можно обманывать тех, кто тебя любит? Мама меня любила, Карим, бабушка. И я ни разу не усомнилась в их словах. А выходит, они обо многом просто умалчивали. «Лучше смолчи» – так говорил Карим. То есть вокруг меня существовал такой молчаливый заговор, что-то от меня скрывали. А сейчас происходит черт-те что, а мне остается только пассивно наблюдать, как Фирсов копается в жизни моих близких. «Еще и Соня… с упреками!» – С этой мыслью я вошла в квартиру Карима, захлопнула за собой дверь, села в прихожей на низкий стул и тихо заскулила.

Глава 20

– Что, прилетело и от подруги? – равнодушно изрек Фирсов. Я бросила на него злой взгляд. Он стоял на пороге гостиной – так называла мама самую большую комнату, в которой главной ценностью был немецкого производства массивный буфет, приобретенный, как когда-то сказал Карим, вместе с квартирой.

– Не ваше дело!

– Не мое… удивительный вы человек, Асия Каримовна. Просто разрушитель какой-то. Всех осуждаете, обо всем безапелляционно судите. Отчима, который вырастил, – из жизни вон, отец на паперти – там ему и место. Сестра появилась кровная – да ну ее, темная личность. Все так? Вы в своей жизни разобраться не пробовали? Психолог… – произнес он с легкой усмешкой. – Откуда выводы такие про меня и девочку? Как вы ее назвали – Юля?

Я смотрела на него с вызовом, ожидая, что сейчас он начнет оправдываться.

– А я, представьте, понял, о ком вы. Юлия Хорошилова, так? Отец – владелец сети заправок, мать по образованию искусствовед, но сейчас – домохозяйка. В доме полный набор слуг – горничная, повар, садовник и дальше по списку. Не буду перечислять все блага семейства, скажу одно – девочка живет в очень жестких рамках: ни шагу без охраны, мать ни в грош не ставит, отца боится до смерти.

– Мне все это известно, господин майор. Завидная невеста, богатая наследница… где-то я вас даже могу понять, – с сарказмом произнесла я, с удовольствием отметив, как побагровела его шея, а яркий румянец вмиг окрасил выступающие скулы.

– А теперь выслушайте меня, Асия Каримовна, не перебивая неуместными замечаниями! Гена Хорошилов – мой друг. Я не поддерживаю таких его строгих мер в отношении дочери, но поверьте, у него есть основания для беспокойства. Год назад новый водитель Геннадия попытался соблазнить девочку. Она добровольно пришла к нему ночью в гараж. Ее отсутствие заметила горничная, которая, проходя мимо комнаты Юли, услышала настойчивый вызов на ее мобильный, постучала, зашла… Что испытал Гена, который первым обнаружил дочь в гараже, вы можете себе представить? Юля была почти раздета…

– Эта история мне известна! Да, у девочки раннее развитие, и тем более, если вы в курсе…

– Я просил не перебивать. Юля всю ситуацию восприняла как насилие над личностью и виновным посчитала отца, который со скандалом уволил ее «любимого». А дальше начались проблемы в школе, она стала сбегать с уроков, в конце концов попалась на воровстве в круглосуточном супермаркете. Просто на спор стащила банку джин-тоника. В отделение ее взяли поздно вечером, документов при ней не было, кто она такая, отвечать отказывалась. Забирал ее утром я, пока вез к отцу, пытался вправить дурочке мозги. Мне показалось, поняла… Еще несколько раз я по просьбе Гены отвозил ее в Отрадный к бабушке. Пока не понял, что она считает меня своим парнем. Да не смотрите вы так на меня, ей-богу! Гена попросил меня подыграть ей, чтобы она вновь не начала чудить! Да, я по возможности присматриваю за ней. Попросил Нилова взять ее в лицей, девочка же способная. Все наладилось с учебой, мне удается держать ее на расстоянии, я же все время занят работой. Осталось полгода, и она уедет в МГУ. Все.

– Нет не все, Фирсов. Вы со своим другом заигрались. Юля никуда не собирается уезжать, у нее на вас планы.

– Какие еще… планы?! С чего вы взяли?

– Я же психологом в лицее работаю, забыли? Юля за вас все решила: остается в нашем городе, учится заочно, вы женитесь, дети, ну и так далее…

– Геннадий ничего об этом не говорил!

– Так ему Юля свой план не озвучила, заявила лишь, что не едет учиться в Москву. Она уверена, что отец не знает о вашем… романе!

– Твою ж дивизию… говорил ему, что идея плохая. Что делать?