Нехорошее место

Он повел их в спальню, которую делили его дочери. Две кровати, две тумбочки, два столика, больше места вроде бы не было. Но Сиси и Мерил умудрились втиснуть в спальню множество книжек.

— Здесь убили брата миссис Фаррис, который заехал погостить на неделю. В кровати. Кровь была на стенах, на ковре.

— Мы осмотрели дом до того, как ковер заменили. А стены перекрасили, — пояснила Чинь Фан. — Эта комната была хуже всех. Какое-то время из-за нее мне снились кошмары.

Они прошли в большую спальню, с минимумом обстановки: двуспальная кровать, две тумбочки, две настольные лампы, но ни комодов, ни шкафов. Одежда, которая не умещалась в стенном шкафу, лежала в картонных ящиках, сложенных у одной стены.

Бобби и Джулии все это показалось очень знакомым: Фаны, похоже, тоже не покупали ничего лишнего, обходились самым необходимым, работали и копили деньги ради мечты.

— Миссис Фаррис нашли в этой комнате, в собственной постели, — сказал Туонг. — С ней проделывали что-то жуткое. Ее всю искусали, но об этом не написали в газетах.

— Искусали? — переспросила Джулия. — Кто?

— Должно быть, убийца. Укусы были на лице, шее… других местах.

— Если об этом не написали в газетах, откуда вы знаете об укусах? — спросил Бобби.

— Соседка, которая нашла тела, по-прежнему живет в доме рядом. Она говорит, что искусали миссис Фаррис и ее старшую дочь.

— Она не из тех, кто может такое выдумать, — добавила миссис Фан.

— Где нашли старшую дочь? — спросила Джулия.

— Пожалуйста, следуйте за мной, — Туонг повел их обратно, через гостиную и столовую на кухню.

Четверо детей сидели за столом. Трое читали учебники и делали какие-то пометки в тетрадях. Ни радио, ни телевизор не работали, и, похоже, делать домашнее задание им нравилось. Даже Мерил, которая училась в первом классе, в котором на дом практически ничего не задавали, читала детскую книжку.

Бобби заметил на стене, около холодильника, цветные таблицы. В первую заносились отметки и результаты контрольных всех детей с начала учебного года. Вторая содержала список домашних обязанностей, которые выполняли дети.

По всей стране университеты сталкивались с одной и той же проблемой: среди тех, кто подавал заявление о приеме и имел очень высокие баллы, число азиатов было непропорционально велико. Черные и латиносы жаловались, что их вытесняет еще одно меньшинство, белые обвиняли администрацию университетов в расизме наоборот, когда им отказывали в приеме, отдавая предпочтение выходцу из Азии. Кто-то полагал успех американцев азиатского происхождения результатом заговора, но Бобби увидел в доме Фанов куда более простое объяснение их достижений: они прилагали больше усилий. Приняли как аксиому идеалы, на которых основывалась страна: трудолюбие, честность, целеустремленность и право стать тем, кем хочешь. Ирония судьбы, но успех азиатов в немалой степени обусловливался тем, что большинство людей, урожденных американцами, воспринимали эти самые идеалы с немалой долей цинизма.

Из кухни еще одна дверь вела в маленькую гостиную, обставленную так же скромно, как и остальной дом.

— Старшую дочь Фаррисов, семнадцатилетнюю, нашли здесь, около дивана, — сказал Туонг.

— Очень симпатичная девушка. — Голос Чинь переполняла грусть.

— Ее, как и мать, искусали. Так, во всяком случае, говорит соседка.

— А две другие жертвы, младшая дочь и брат миссис Фаррис… их тоже искусали?

— Не знаю, — ответил Туонг.

— Соседка не видела их тел, — добавила Чинь.

Какое-то время все молчали, глядя на пол, где нашли убитую девушку, словно ожидали, что на новеньком ковре проступит пятно крови, таким ужасным было это преступление. Дождь продолжал барабанить по крыше.

— Вы иногда не тревожитесь из-за того, что живете здесь? — спросил Бобби. — Не потому, что в этих комнатах убивали людей. Из-за того, что убийца на свободе. Вы не боитесь, что как-нибудь ночью он вновь заявится сюда?

Чинь кивнула.

— Опасность есть везде, — ответил Туонг. — Сама жизнь опасна. Менее рискованно — не рождаться. — По его губам промелькнула улыбка и исчезла. — Покинуть Вьетнам в маленькой лодке было куда опаснее.

Глянув на примыкающую к маленькой гостиной кухню, Бобби увидел, что дети продолжают заниматься. Перспектива возвращения убийцы совершенно их не трогала.

— Помимо химчисток, мы ремонтируем дома, — заговорила Чинь, — продаем их. Это наш четвертый дом. Мы проживем здесь еще год, закончим ремонт, комната за комнатой, потом продадим, получим прибыль.

— Из-за убийств некоторые люди не стали бы въезжать сюда после Фаррисов, — вставил Туонг. — Но опасность — это новые возможности.

— Когда мы выставим этот дом на продажу, — продолжила Чинь, — он будет не просто отремонтирован. Он также будет чистым, чистым от призраков. Вы понимаете? Будет восстановлена невинность дома. Мы вычистим зло, которое принес сюда убийца, и мы оставим в этих комнатах свой душевный след.

— И это будет хорошо, — кивнул Туонг.

Достав из кармана поддельное водительское удостоверение, Бобби закрыл пальцами имя, фамилию и адрес, оставив видимой только фотографию.

— Вы знаете этого человека?