Нехорошее место

Шагнув к кровати, Хол потянулся к нему…

…и Поллард исчез, на этот раз его исчезновение сопровождалось не только шипением воздуха, но и треском ломающегося металла. Стальной поручень, за который держался Поллард, вырвало из гнезд, и он тоже исчез.

Хол Яматака во все глаза смотрел на гнезда, в которых крепился сдвигаемый ограждающий поручень. Их выгнуло и изломало. Перед невероятной силой, которая утащила Полларда из палаты, не могла устоять и нержавеющая сталь.

Глядя на вытянутую руку, Хол гадал, что бы стало, если бы он успел дотянуться до Полларда. Исчез бы он вместе с ним? Куда бы попал? Определенно не туда, где хотел бы очутиться, тут сомнений у него не было.

А может, вместе с Поллардом ушла бы только его рука? Ее вырвало бы из плечевого сустава, как поручень из гнезд? Может, он сейчас кричал бы от боли, а кровь хлестала из разорванных сосудов.

Он отдернул руку, словно боясь, что Поллард внезапно появится и ухватится за нее.

Он уже думал, что не сможет преодолеть оставшиеся до тумбочки несколько футов, боялся, что ноги его подведут. А руки так дрожали, что он едва не выронил трубку, и с большущим трудом ему удалось набрать домашний номер Бобби и Джулии.

Глава 37

Бобби и Джулия выехали в больницу в 2.45. Ночь казалась темнее, чем всегда, уличные фонари и фары не могли полностью разогнать наваливающиеся на автомобиль тени. Дождь с силой барабанил по ветровому стеклу, крыше, капоту.

За руль села Джулия, потому что Бобби проснулся лишь на три четверти. Веки так и норовили опуститься, он зевал и зевал, мозги плавали в тумане. Они легли спать за три часа до того, как их разбудил звонок Хола Яматаки. Джулии при необходимости хватало и трех часов сна, но Бобби для того, чтобы функционировать на максимуме возможностей, требовалось поспать шесть, а еще лучше восемь часов.

Это было одно из их мелких различий, ничего существенного. Но несколько таких различий давали Бобби основания подозревать, что Джулия будет покруче, чем он, даже если в армрестлинге он может победить ее в десяти поединках из десяти.

Он хохотнул.

— Чему смеемся? — спросила Джулия.

Она остановилась на красный свет, который окрасил черную, мокрую мостовую кровавыми разводами.

— Надо, конечно, быть сумасшедшим, чтобы признаваться в таком, но думаю, по большому счету, ты круче, чем я.

— Для меня это не новость, — ответила она. — Всегда знала, что я круче.

— Да? А в армрестлинге я всегда возьму над тобой верх.

— Как грустно. — Она покачала головой. — Ты действительно думаешь, что победа в армрестлинге над тем, кто меньше, чем ты, особенно над женщиной, превращает тебя в мачо?

— Я могу победить и тех женщин, которые больше меня, — заверил ее Бобби. — А если они в возрасте, то могу справиться с двумя, тремя или четырьмя одновременно. Если уж на то пошло, я могу взять верх над шестью бабульками сразу, да еще с одной рукой, привязанной за спиной.

Красный свет сменился зеленым, и Джулия тронула автомобиль с места.

— Я говорю о больших бабульках, — продолжил Бобби. — Не о хрупких божьих одуванчиках. Большие, толстые, крепкие бабульки, я справлюсь сразу с шестью.

— Впечатляет.

— Совершенно верно. С другой стороны, не помешала бы и монтировка.

Она рассмеялась, он улыбнулся. Но они не могли забыть, куда едут и почему, так что веселье как рукой сняло. И скрип дворников, который обычно убаюкивал Бобби, на этот раз не давал уснуть.

Затянувшееся молчание прервала Джулия:

— Ты думаешь, Френк действительно исчез на глазах Хола, как тот и говорит?

— Я не помню случая, чтобы Хол солгал или впал в истерику.

— Я тоже.

На следующем перекрестке она повернула налево. В нескольких кварталах впереди пелену дождя пробивали огни больницы. Они мерцали, словно мираж в пустыне.

* * *

Когда они вошли в палату, Хол стоял у изножия кровати, почти скрытой за занавесом. Выглядел он так, словно не только увидел призрака, но и поцеловал в холодные, влажные, гниющие губы.

— Слава богу, что вы здесь. — Он заглянул за их спины, в коридор. — Старшая сестра хочет связаться с копами, сообщить о пропавшем пациенте.

— С этим мы разобрались, — успокоил его Бобби. — Доктор Фриборн поговорил с ней по телефону, и мы подписали бумагу, освобождающую больницу от ответственности.

— Хорошо. — Хол указал на открытую дверь. — Будет лучше, если никто ни о чем не узнает.

Закрыв за собой дверь, Джулия присоединилась к мужчинам у изножия кровати.

Бобби заметил, что одного ограждающего поручня нет, а гнезда, в которых он крепился, выломаны. Хол шумно сглотнул слюну.

— Он держался за поручень, когда исчез… и поручень вместе с ним. Я не упомянул об этом по телефону. Подумал, вы и без того решили, что я рехнулся, а эта подробность только подтвердила бы, что я — псих.

— А теперь расскажи нам все, — попросила Джулия. Говорили они тихо, чуть ли не шепотом. Иначе старшая медсестра Фулхэм наверняка заглянула бы в палату и напомнила им, что большинство пациентов на вверенном ей этаже спят.

Когда Хол закончил рассказ, Бобби взглянул на Джулию.