Некий господин Пекельный

Я перескакиваю с пятого на десятое, но ты знаешь, что по “Обещанию” сняли кино? Пекельный? Конечно, он существовал на самом деле! С бородкой, да. Порыжевшей от табака. В сюртуке? Может быть. Это так давно было. Играл на скрипке? Ну, я что-то никогда не слышал. Да, в Мексике, в конце пятьдесят восьмого. Во время последнего отпуска с Лесли. Номер 184, верно, – надо же, ты все знаешь!

О, посмотри на ту собаку! Если где-нибудь на свете еще можно встретить человека, достойного этого имени, так это лишь в глазах собаки. У четы Кеннеди тоже есть собака. Ее зовут Пушинка. Откуда я знаю? Два месяца назад нас принимали в Белом доме. Великий человек этот Кеннеди! Вроде нашего Генерала. Из тех посланников судьбы, с которыми ничего не может случиться. Джин была счастлива познакомиться с Джеки.

Белокурый ангел. Джин, не Джеки. Когда я ее встретил, она была замужем. За молодым французом, адвокатом, гулякой, которому страшно хотелось встретиться с консулом. Пришел он с женой, а ушел без нее – так вошла в мою жизнь Джин Сиберг. Чистая душа. Со Среднего Запада, верно. Маршаллтаун, штат Айова. Вот именно, американское захолустье. Несчастная дыра, не многим лучше, чем Вильно. Нет, никогда туда не возвращался.

О, ты ее видел у Премингера? У Годара тоже? Скажи на милость, ты, я вижу, из кино не вылезаешь! Стрижка под мальчика, высокий лоб, прелестная ямочка на левой щеке. Какого роста? Маленькая, как воробушек. Натуральная ли блондинка? Волосы пшеничного цвета. Нет, ее не коробят избитые выражения. Акцент? Обворожительный. Она мне говорит: “Я смоутру на вас, пока вы не переставаете смоутреть на меня”. А я мог часами на нее, крохотулю, смотреть. Ей нравится Брандо, Джеймс Дин, равенство, справедливость, французские классики… Знаю, знаю. Она на двадцать пять лет моложе, но я в ее объятиях превращаюсь в маленького Ромушку. Да, видит бог, это она меня держит в объятиях. Потому что она ненасытна. Хватает ли меня на секс? Еще как! Я не был так силен никогда в жизни! Я столько занимаюсь сексом, что мне некогда писать. Жаловаться не приходится – ведь рано или поздно наступает час, когда вам дают знать, что, как написано на табличках при выходе из метро, дальше ваш билет недействителен.

Мы с ней из одного теста. Две безнадежности в сумме дают надежду, правда? Я так ее люблю. До безумия. А по нынешним временам это первейшая необходимость – чтобы было кого любить. Конечно, она, как все женщины, чуточку назойливая. Особенно когда ее нет. Видел бы ты ее утром, когда она выныривает из простынь и подушек, как из облака пуха. В такие минуты я счастливейший из людей. Знаешь, счастья не надо бояться, оно само быстро проходит.

95

И еще много бы о чем он мне нарассказал: как он на время оставил дипломатическую карьеру, о своих неудачах в театре, о желании работать в кино, о съемках жены – и уточнил бы: “будущей жены”, – о поездке в Индию и в Японию, о недавнем увлечении живописью, о Каннском фестивале, о Софи Лорен и Роми Шнайдер, о своих любимых книгах – всегда и по-прежнему Гоголь, – а под конец, проговорив целый час о себе, он перевел бы разговор: ну, хватит обо мне. Ты читал мою последнюю книгу?

96

Все то, что я вложил в его уста, он и правда мог бы произнести – по крайней мере, почти все эти слова он написал собственноручно, они есть в его сочинениях. Что же касается завершения тирады – “хватит обо мне” – и перехода от самого себя к своим книгам, так это вполне в его духе. Чтобы позлить его, я бы ни слова не сказал о книге, а просто бы спросил: “Ты действительно виделся с Кеннеди?”

97

Это было в Белом доме, wedding cake Пенсильвания-авеню, Вашингтон, штат Колумбия, в июле 1963 года. За столом сидели шестеро: Джон Фицджеральд Кеннеди, он же – господин Президент, его жена Жаклин, она же – Джеки, спичрайтер президента Ричард Гудвин, он же Дик, со своей женой Сандрой, она же Сэнди, а также Роман Кацев, он же Ромен Гари, и Джин Сиберг – но где же они?