НеКлон

Мы уезжали долго: вплавь до Дании, спустя сутки вылетели в ОАЭ, оттуда в Индию и только уже после Индии добрались до Канады – целых девять дней в дороге. Меня поразили самолёты. Я испытывала перед ними трепет, похожий на смесь восторга и испуга, который порой испытывала в обществе Брэма. Это было необычно… Нормально ли? Не знаю. Я всю свою жизнь до тех пор прожила в состоянии “нормально для клона”, так что всё ещё не разобралась, что такое “нормально для человека”.

Брэм позаботился о той сумме, что лежала на моей карточке. Сделал какие-то транзакции через непонятные мне счета, таким способом окончательно отделив их историю существования от “фабрики клонов”. Теперь счетов-хранителей было несколько: два моих и два его – сумма поровну, я настояла на этом условии, так как изначально Брэм собирался оставить все эти цифры закреплёнными исключительно за мной. Часть суммы мы выделили на благотворительность – Брэм тщательно следил за этими важными вкладами, – часть суммы решили не трогать, ещё одну часть тратили на путешествия, и четвёртую часть Брэм выгодно вложил в какие-то акции, в которых я ничего не смыслила, как и во всём окружающем меня мире. Благодаря этим акциям, наш годовой прирост был в полмиллиона и ещё чуть-чуть, что, кажется, очень много. Спустя какое-то время мы решили инвестировать в недвижимость: купили пару вилл на островах, на которых нам понравилось бывать, стали сдавать их в аренду – каждая приносила около ста тысяч в месяц. Этот доход я полностью и совершенно смело снова тратила на благотворительность. Идея с виллами мне очень понравилась ещё и потому, что во время отдыха на них Брэм всё-таки реализовал своё желание и научил меня плавать.

Примерно спустя год я наконец начала чувствовать себя по-настоящему счастливой, полностью свободной, без единого намёка на напряжение – неторопливо, но всё же начали уходить ночные кошмары, я увлеклась рисованием, продолжала узнавать многое об этом мире вместе с Брэмом, который, как оказалось, тоже порой не знал некоторых вещей. Например того, что шампанское может “столько” стоить или что вблизи китята выглядят гигантскими. Начав ощущать и осознавать прежде неизвестную мне лёгкость, я набила себе татуировку на том же месте, что и у Брэма, только другие слова: “Forgiveness is salvation”* (*Прощение есть спасение). И дальше становилось только лучше…

Брэм поделился со мной своими мечтами. Одной из них было желание иметь “собственный угол”. Мы выбрали кажется самый красивый дом в Канаде, расположившийся в красивом месте: на берегу большого озера – с нашей стороны берега всего дюжина милейших, больших, двухэтажных домиков, а с другой стороны берега всего восемьдесят домов вглубь леса. Дом был замечательным: уютный, новый, до нас в нём совсем никто не жил, правда, большеватый, как для двоих, но Брэму он сразу же понравился, так что я тоже в него влюбилась всем своим сердцем. В этом месте Брэм научил меня готовить разнообразные блюда (особенно хорошо у меня получались пудинги), хотя продолжал предпочитать заниматься этим процессом в одиночку – у нас появилась большая, роскошная кухня, – а еще именно здесь он научил меня стоять на коньках, играть в хоккей с соседями, с которыми, как выражался Брэм, “нам очень сильно повезло”, хотя его и напрягало отношение одного соседа к своей жене… Но опасность благополучно миновала: пара переехала на юг, продав свой дом молодой семье с тремя детьми и четвёртым на подходе. Я испытала невероятное облегчение от такого разрешения столь напряженной для нашей пары ситуации.

В этом доме мы жили только зимой, потому что Брэм любил зимние праздники и предпочитал проводить их в домашнем уюте. После первой же зимы эти праздники полюбила и я: украшение рождественской ёлки и сияние огоньков гирлянды в темноте напротив мигающего угольками камина, и мы с Брэмом в обнимку под пледом – одно из лучшего, что происходило в моей жизни. И ещё игра в снежки, несомненно… Всё это для меня было неизвестно и ново, и скоро стало дорого и любимо.

Однако всю мою жизнь меня больше всего поражала, впечатляла и вдохновляла именно возможность путешествовать. Со временем мы обзавелись новыми настоящими паспортами и совсем перестали сидеть на месте, даже однажды провели в своём доме неполную зиму – всего два месяца, и снова в путь, в который я всегда так стремилась и тянула за собой Брэма…