Нэко

— Хорошо. Значит, эти амулеты действительно работают. Теперь твоей жизни угрожает чуть меньше опасностей.

— Ни одна из них не идет ни в какое сравнение с охотниками. Так что твоя радость мне не очень понятна.

— Да уж. — Я сползла по стеночке, усевшись прямо на пол. — Охотники — это плохо. Знаешь, я тут подумала… Они ведь могут искать нас только по следам и свидетельствам очевидцев? Да?

— Да, — отозвался вышедший из комнаты потомок дракона. Я печально подняла на него взгляд, а потом похлопала по полу рядом с собой. — Тебе не кажется, что сидеть на стульях было бы удобнее?

— Подожди, не сбивай идею. Если они пользуются именно этими методами, то меня им находить достаточно легко. Скорее всего, на данный момент я единственная нэко в этом мире. Да и ты, как ни крути, обладаешь довольно запоминающейся внешностью. То есть очевидцы для нас особенно опасны. Тем более что следы в столь людных местах сохраняются не так уж и долго.

— Верно, — в его голосе появился интерес.

— Скажи, а что будут делать охотники, если, например, завтра на рассвете по пути к… Хм, какое направление здесь самое популярное? Куда больше всего народу ходит?

— Либо к Странду, либо на Фер.

— Ага. Ну, короче, по одному из этих направлений выйдут нэко и потомок дракона. Вот. А через пару дней в город, быть может, даже через другие ворота зайдут два ничем не примечательных человека? Что в этом случае будут делать охотники?

— Если они во все это поверят, то отправятся вслед ушедшим, конечно. Но меня могут узнать не только по внешности. Скорее всего, вместе с отрядом будут идти и специально обученные руфдиры. — Заметив мой непонимающий взгляд, он пояснил: — Это животные с очень тонким обонянием. Они легко найдут меня по запаху.

— Ну, запах изменить ничуть не сложнее, чем внешность, — пожала я плечами. — Вот, правда, из этого дома уходить не хочется. Я только лабораторию до ума довела. Обидно будет ее потерять. Впрочем, над этим я еще подумаю, а сейчас мне надо к нджерам. Пойдешь?

— Конечно. Нельзя терять осторожность, особенно теперь, когда мы знаем, что охотятся и на тебя.

До выхода мы еще успели позавтракать, я умудрилась уговорить Ксана проснуться и быть начеку, запихнула несколько опасных зелий в кармашек на поясе и не стала прятать као-бон в сумку, засунув его в специальный чехол у бедра. Выхватывался он оттуда практически мгновенно. К счастью, все предосторожности оказались излишни: к мастерской нджеров мы дошли без проблем. Там нас встретили сообщением, что мастер-оружейник сейчас очень занят и освободится нескоро. Однако слова «какая жалость, а я хотела показать ему оружие из другого мира», волшебным образом этот факт изменили: уже через полчаса мы сидели за одним столом с красновато-коричневым хомячком в черном кожаном фартуке.

— Твое оружие еще не готово, девушка. Ты рано пришла.

— Я знаю. Но у меня появился предмет, который, мне кажется, должен помочь нам сделать этот арбалет многозарядным.

Он заинтересовался. Это не проявилось во внешности мастера-оружейника, но я кончиком хвоста почувствовала его интерес. И, не став зря тянуть время, выложила револьвер на стол.

— Какая странная вещь. — Нджер повертел его в руках, задумчиво дотронулся до дула, погладил рукоять. — Ты покажешь, как она действует?

— Да, конечно. Только нужно подходящее место.

— Идем, девушка. У нас есть зал для испытаний.

По долгим и извилистым коридорам мы добрались до гигантской пещеры, врезанной в тело скалы. Часть ее была заполнена огромным количеством самого различного стрелкового оружия, другая же поражала абсолютной пустотой. Пятеро разношерстных нджеров бросились нам навстречу, высвистывая сложные трели, но мастер-оружейник успокоил их одним жестом.

— Дитя, установи три мишени, — он обратился к самому маленькому из пятерки, и тот бросился выполнять приказ.

Я дождалась, пока маленький, едва достающий мне до пояса нджер поставит три колоды на разном расстоянии от нас и отойдет в сторону, после чего прицелилась, держа револьвер обеими руками. Вообще мне в жизни не доводилось раньше стрелять из настоящего оружия. Один из лучших друзей, Ким Воронов, откликающийся исключительно на прозвище Ворон, пытался обучить меня попадать в цель из самых разных страйкбольных «игрушек», в точности похожих на реальные аналоги, но ощущения, как оказалось, были совсем не те. И даже раздобытый им когда-то травматический «Шершень» не смог передать того странного холодного веса и тяжелой отдачи, которые ощутились при стрельбе из настоящего револьвера.

Первый выстрел я смазала, так как руку повело. Пуля едва задела ближайшую колоду, высекла из нее несколько щепок и ушла в сторону каменной стены. В следующий раз я была уже готова и уложила заряд почти в центр. Ну, по крайней мере, не больше чем в десяти сантиметрах от точки, в которую целилась. Дальше дело пошло уже лучше, и я продемонстрировала попадания во все мишени.