Nekomonogatari(Black)

– Я думаю, не все об этом знают, или я один в классе знаю об этом, но у этой девушки есть два арбуза, и у меня просто нет иного выбора, кроме как помацать их, понимаешь?!

– Прости, брат, не мог бы ты перестать использовать примитивные слова вроде «потискать» и «помацать»?

– Хм? А, понял.

Я терпеливо принял просьбу сестры.

– В таком случае, у меня нет выбора, кроме как потрогать их, понимаешь?!

– Теперь это звучит не примитивно, а мило.

«Не знаю», – сказала Цукихи, поддавшись унынию.

Мне показалось, что она смотрела на меня глазами, которыми смотрят не на брата, а на извращенца. Наверное, это была галлюцинация.

Должна была быть.

Это, наверное, какой-то фокус.

– Другими словами, то, что я хочу трогать грудь Х-сан и только её – это любовь.

– Нет.

Цукихи категорично отрицала.

Несмотря на краткость, её голос был настолько упрямым, что у меня пропало всякое желание спорить.

Хм-м-м.

Она правда упрямая.

Однако, я сжал кулаки и смело вызвал Цукихи на поединок.

– Но я никогда не хотел трогать грудь той, кто мне не нравится. Потому я считаю, что это чувство и есть любовь.

– Если ты об этом в самом деле думал, то я чувствую груз ответственности за то, что позволила тебе сохранить такое суждение…

Лицо Цукихи было таким же, как у археолога, который пробудил демона разрушения, запечатанного древними людьми.

То, что ты чувствуешь себя ответственной за это не означает, что ты должна сама решать проблему.

– Даже твой любимый Росокузава уже давно хочет потрогать твою грудь.

– Возможно, но это верно только в данной теории – он хочет потрогать все женские груди в мире, в том числе и мою!

– …

Не хотел бы я с ним встретиться.

И вообще, как ты можешь такое в голос говорить?

– Хотеть трогать женскую грудь для парней абсолютно нормально, так что ты не обращаешь на это внимания.

– …

Почему-то мне показалось, что началась другая консультация.

С любовной темы мы перешли на тему сексуального воспитания.

– Я сказала, что это не так, но в ином смысле даже это нормально.

– Да ну?

– Это естественно

– Естественно.

– Это не любовь, это сексуальное влечение.

– Влечение!

Влечение, ха…

Плохо [18].

– Вообще-то, во мне хватит влечения.

– Не пытайся изображать старого комика. Это ужасная игра слов.

– Я думаю, что кульминация была очень хороша, и пора бы начать новую главу. Не говори, что история продолжается.

– Конечно. Она не может вот так закончиться, – сказала Цукихи. – Хотя в определённом смысле, конец уже близок. Для моего брата.

– О чём ты? Моя жизнь только начинается.

– Дальше как человек ты не разовьёшься. Хоть наполовину я и шутила, наполовину я была весьма серьёзна. Я никогда не думала, что мой брат будет спрашивать меня о своём неудержимом влечении.

Грубо называть влечением мой искренний вопрос.

Более того, наполовину это была шутка.

Не шути со мной, хотелось бы мне сказать.

– Но так оно и есть. Ты заинтересован в груди одноклассницы. На уроках ты пялишься на её грудь, а не на доску, по пути в школу ты ищешь её грудь, когда ты идёшь в магазин, ты думаешь о её груди. Если это не половое влечение, то я не знаю, что это такое.

– Погоди-ка. Много слов ты заменила.

Весьма смелая редакторская правка.

Какое обновление.

– Если так говорить, то даже я думаю, что это не любовь, а половое влечение, и это не брат, а извращенец, но Цукихи-тян, тебе не стоит демонстрировать глубину собственных предубеждений. Несомненно, прямо сейчас ты что-то не так поняла.

– Правда?

– Да. Не пойми меня неправильно. Ради спора предположим, что чистое желание коснуться груди Х-сан – это сексуальное влечение. Назовём это чистым сексуальным влечением. Если так смотреть на вещи, то я согласен признать, что в вопросе есть и такая сторона. Я позволю тебе, как сестре, сохранить лицо. Однако, Цукихи-тян, подумай.

Я остановился на мгновение.

И потом сказал слова, в которые готовился вложить силу.

– Без сексуального влечения не было бы любви.

– Просто заткнись. А, прости, ошибочка. Просто умри.

«Не пытайся выдать бред за мудрость», – сказала Цукихи, щёлкая языком.

Она вовсе не изысканная.

И это член чайного клуба.

– Я не умру. Прости, но твой брат бессмертен.

– Если ты бессмертен, то и я бессмертна.

«Боже мой», – сказала она.

«Ох, боже мой», – сказала она.

Без дальнейших колебаний, Цукихи, не вставая, приблизилась ко мне.

Правильнее будет сказать, что она подползла ко мне.

– Что такое?

– Я хочу тебя проверить.

– Проверить меня? Ты смеешь проверять своего брата?

– Ага. Я собираюсь проверить своего брата.

Когда наши колени почти столкнулись, Цукихи остановилась, а потом выпятила грудь.

– Коснись её.

Я коснулся её.

Без единого слова. Без всякого выражения.

Я мгновенно дотронулся до них.

– А-а-а-а!

Будто удивившись моей скорости, сравнимой со скоростью света, Цукихи вскрикнула и упала назад, но поскольку она падала так, что ударилась бы головой о спинку кровати, я сжал руки и удержал её.

Вот так.

Другими словами, я крепко сжал её грудь.

Не дотронулся – ухватил.

– Больно!

Вот же неблагодарная.

Я едва спас её от шишки на голове, меня спасителем можно назвать, а она с ужасающей силой ударила меня головой.

Наши лбы столкнулись.

Из глаз полетели искры.