Некоторые проблемы современный прозы

Сразу же после смерти В. И. Ленина ЦК нашей партии писал о нем как о человеке, воплотившем в себе «бесстрашный ум, железную, несгибаемую, упорную, все преодолевающую волю, священную ненависть… громадный организационный гений».

Большая, малая ли фальшь особенно кощунственна, когда речь идет о самом дорогом и святом для нас. Легкость, с которой иногда подходят к показу богатейшего духовного мира Ленина, таит в себе элемент безнравственности. К счастью, это понимают многие художники, когда размышляют не только о созданных уже книгах на ленинскую тему, но и о тех, которые когда-то должны быть написаны.

Товарищи! До сих пор речь наша была о Лениниане, то есть о произведениях, в которых сделана попытка художественного воплощения непосредственно ленинского образа, где Ленин не просто действующее лицо, но, как правило, главный герой. Однако приближение двух великих дат — 50-летия Октября и 100-летие со дня рождения В. И. Ленина,— естественно, усилило интерес писателей к историко-революционно-художественному и документально-художественному жанрам прозы. От писателей, обратившихся к столь дорогим для всех нас и важным темам, мы вправе были ждать не только объективного — с позиций ленинской партийности — художнического исследования истории становления и развития Советского государства, но и умения связать историю с главнейшими вопросами современности, аналитического извлечения из пережитого народом и партией тех фактов, явлений и событий, которые многому учат, многое объясняют и полностью исключают исторический нигилизм, В таких произведениях Ленина как действующего лица может и не быть, но они должны быть пронизаны ленинскими идеями, ленинской верой, ленинской правдой, как кровеносными сосудами.

И таких книг появилось немало. Яркое воплощение ленинская тема в плане, историко-революционном получила в романе Г. Маркова «Сибирь», С. Залыгина «Соленая Падь», В. Закруткина «Сотворение мира», В. Кочетова «Угол падения», С. Сартакова «Философский камень», Е. Пермяка «Царства тихой Лутони», Г. Холопова «Гренада» и «Докер», в произведениях татарских писателей А. Расиха и И. Гази. A. Расих в романе «Ямашев» рассказал об острой и сложной классовой борьбе в Татарии, об одном из первых большевиков Хусаине Ямашеве, который возглавил группу революционеров-татар в девятисотые годы и издавал большевистскую газету для рабочих-татар. Три повести И. Гази, объединенные названием «Незабываемые годы», посвящены, событиям Октября и гражданской войны в Татарии, суровым картинам грозных лет — и романтической красоте победы нового над старым.

В соседних с Татарией республиках одно за другим появляются произведения эпического плана и философского звучания. Это и дилогия «Мост» чувашского прозаика В. Иванова-Паймена, и роман марийца A. Юзыкайна «На царской горке», и «Пробуждение» — вторая книга трилогии «История одной жизни» башкирской писательницы З. Биишевой. Произведение это удостоено премии имени Салавата Юлаева. Нам известно, что автор завершил работу и над последним романом трилогии и назвал его «К свету!».

Неплохо поработали над историко-революционным материалом писатели Севера и Дальнего Востока. «Синий ветер каслания» Ю. Шесталова, «Истоки» и «Ложный гон» B. Санги, книги Н. Золотарева-Якутского, роман нанайца Г. Ходжера «Конец большого дома», роман юкагира С. Курилова «Ханидо и Халерха» (в переводе «Орленок и Чайка»); историческое повествование из четырех романов недавно умершего карельского писателя Н. Яккола — все это произведения о торжестве ленинской национальной политики в судьбах малых народов, возрожденных советской властью к новой, творческой жизни.

Немало историко-революционных полотен создано и в других автономных республиках и областях Российской Федерации. В отдельных случаях рождение такого рода произведений означало одновременно и рождение настоящей прозы в той или иной литературе — факт сам по себе весьма примечательный.