Некоторые проблемы современный прозы

Но все ли благополучно на фронте нашей Ленинианы? Все ли располагают сознанием величайшей ответственности перед этой темой? К сожалению, не все, и сказать об этом с трибуны съезда будет, пожалуй, и уместно да и полезно. Нечего скрывать, с приближением Ленинского юбилея были у нас как большие надежды на неизбежное появление значительных художественных полотен, так и немалые тревоги, что, привлеченные волной всеобщего внимания к великой теме, к ней непременно потянутся и руки ремесленника, литературного поденщика.

То, что сейчас о Ленине пишут почти все, нас скорее должно огорчать, чем радовать. Равнодушная рука ремесленника не дрогнет, не остановится перед тем, чтобы исказить даже этот столь дорогой нашему сердцу образ! Ему, поденщику, недостанет времени, чтобы тщательно отобрать и проверить исторические факты и документы,— он быстро состряпает повесть ли, роман, очерк, сломя голову помчится в издательство, чтобы оказаться там минутою раньше своих собратьев, которые действуют таким же образом.

Поэтому думающие люди еще задолго до юбилея дружно и согласно, используя любую возможность, призывали к тому, чтобы срочно возвести высокую, мощную плотину на пути халтуры, дабы она своим потоком не захлестнула, не потопила истинные произведения о Ленине. И надо сказать, что клич этот не оказался гласом вопиющего в пустыне. Все, кто так или иначе связан с печатью, повысили строгость в отборе произведений на ленинскую тему. Но, увы, похоже, дежурство у шлюзов этой плотины не всегда было круглосуточным: все-таки просачивалось через нее и такое, чего никак уж не хотелось бы видеть в праздничном юбилейном венке!

Ленин — величайший революционер. Ленин — стратег и полководец, создатель Красной Армии, Ленин — философ и мыслитель, защитивший и отстоявший марксизм от сонмища ревизионистов всех мастей и рангов, Ленин — руководитель партии, возглавивший борьбу с великим множеством отщепенцев от большевизма. Ленин, наконец,— руководитель Октябрьской социалистической революции и создатель Советского государства. Этим вошел он в историю и в благодарную память поколений.

Но что иной раз видят и живописуют в его биографии некоторые литераторы? То, умиляясь, обливаясь сладкими слезами — и в какой уж раз! — описывают Ленина среди каких-то засахариненных детишек на елке; под приторно-сладким пером Ленин является чуть ли не в образе рождественского деда-мороза.

Фальшь появляется и там, где Ленина пытаются искусственно «обнародить». В нескольких рассказах, например, можно прочесть о том, как удивительно ловко и ладно В. И. Ленин орудует косой. Крестьяне, как уверяет один из авторов, только «диву даются». Но «диву даются» не только крестьяне, но и люди, близко знавшие Ленина. В своих воспоминаниях Мария Ильинична Ульянова, как бы предупреждая чье-то бойкое перо, свидетельствует: Ильич никогда не косил. А Надежда Константиновна Крупская говорит еще категоричнее: косить Ленин не умел.

А если бы и умел, то что с того? В этом ли главное? Вся жизнь Ленина отдана народу. В этом — глубинная суть его народности. Зачем же изобретать несуществующее для доказательства того, что и доказывать не нужно — настолько это очевидно.

Или — другой пример.

Когда литератор А. Вербицкий в рассказе «Ночь над Темзой», историческим фактам вопреки, сообщает, что на II съезде партии спор шел не о первом параграфе устава, а о первом параграфе программы партии, а В. И. Ленин у него в 1903 году критикует меньшевистскую «Нашу зарю», хотя этот журнал начал издаваться с 1910 года, — подобные, мягко говоря, несообразности тотчас же подрывают доверие к изображаемому, а стало быть, и ко всему сочинению. И в других вещах А. Вербицкого — а их у него немало, и в количественном отношении они продолжают расти в прямо-таки угрожающей степени — дает о себе знать необыкновенная легкость в обращении с историей. Что с того, что едва ли не ко всем своим рассказам автор присовокупляет собственное уведомление о точном соответствии исторической истине написанного им? Мы уже убедились с вами, что это далеко не так. И А. Вербицкий не одинок.

Как показывает опыт, писатель может ожидать поражения, но не победы, ошибки, но не успеха там, где он, писатель, в угоду ли ложкой занимательности повествования, либо из-за нехватки знаний, либо по какой-нибудь еще менее извинительной причине смещает или искажает историческую правду, реальную расстановку противоборствующих сил.

В некоторых произведениях Ленин предстает как некий либерал, чуть ли не толстовец, склонный прощать «зло» всем и всякому, в том числе и лютым противникам пролетариата. Не говоря уже о том, что подобная интерпретация образа В. И. Ленина не имеет ничего общего с исторической правдой, концепция эта — дань не без умысла рожденной легенде о Ленине, этаком христианском всепрощающем интеллигенте.