Некоторые рубашки не просвечивают

– Надеюсь, что дело не касается репутации отеля? – осведомился он.

– Ни в малейшей степени.

Портье заглянул в книгу и сказал:

– Он зарегистрировался без десяти одиннадцать вечера.

– Не может быть! – воскликнул я. – Он же был в это время в самолете…

– Простите, мистер Лэм, но наши документы очень точны, время регистрации проставляется автоматически и сверяется по встроенным часам. Вот видите, десять пятьдесят… нет, простите, десять пятьдесят одна.

– Спасибо. Вероятно, я что-то перепутал, – нашелся я.

– Надеюсь, все в порядке? – с некоторой тревогой спросил портье, радеющий о репутации отеля. – Я говорю, может, вас интересует, не было ли чего предосудительного?.. Здесь указано, что он зарегистрировался один.

– Да, это верно. В каком номере он жил?

– В 428-м.

Я еще раз поблагодарил портье, поднялся на лифте на свой пятый этаж, спустился по лестнице на четвертый и нашел горничную, которая убирала один из номеров.

– Как дела? – спросил я ее.

Она взглянула на меня, почуяла чаевые и улыбнулась.

– Отлично! Уже заканчиваю убираться.

– Хотите заработать пять долларов? – спросил я.

– Смотря за что, – ответила она, внимательно разглядывая меня.

– Пойдемте со мной и уберите номер 428, – сказал я. – Ко мне должны прийти гости, и я хочу, чтобы все было в порядке.

– Ну, это совсем просто. Погодите минутку. Я здесь почти управилась.

Девушка навела в комнате окончательный лоск и откатила свою тележку к 428-му номеру. Она открыла дверь своим ключом.

Я вошел вслед за ней и оглядел комнату. В мусорной корзине лежал багажный ярлык. Он был выдан пассажиру самолета компании «Юнайтед эйрлайнс», рейс четыреста шестьдесят первый.

Я достал из кармана расписание авиарейсов. Этот самолет вылетел из Лос-Анджелеса в семь часов вечера и прилетел в Сан-Франциско в девять.

Пока горничная убирала ванную, я быстро обыскал комнату. Багажная квитанция была единственной вещью, оставленной здесь Фишером.

Я пролистал телефонную книгу, нашел адрес «Иенсен трастмор компани» и позвонил туда.

Мне ответил очень приятный женский голос:

– «Иенсен трастмор компани».

Я объяснил, что хочу поговорить с Карлом Иенсеном, и меня соединили с его секретарем. У той тоже был очень приятный, я бы даже сказал, волнующий голос. И мне неожиданно пришло в голову, что именно эти крошки помогали развлекать участников конференции.

– Говорит Дональд Лэм, – представился я. – Мне хотелось бы увидеться с мистером Иенсеном по очень срочному важному делу.

– Он назначил вам встречу?

– Вы же знаете, что нет, – заметил я, – в противном случае вы не задали бы этот вопрос.

Она рассмеялась:

– Ну если уж вы так хорошо разбираетесь в наших правилах, то вам должно быть известно, что мне поручено выяснять, кто звонит и по какому делу. Причем предполагается, что все это я буду делать в тактичной форме.

– Так приступайте и проявляйте свою тактичность, – сказал я.

Она снова рассмеялась и предложила:

– Начинайте вы.

– Я частный детектив из Лос-Анджелеса, – уточнил я.

– Детектив?

– Совершенно верно.

– А по какому поводу вы хотите переговорить с мистером Иенсеном? – Ее тон сразу стал холодным.

– По поводу того, что произошло на конференции.

– Мне очень жаль, мистер Лэм, но мистер Иенсен несколько минут назад ушел завтракать и не скоро вернется. Если вы скажете мне, что именно вас интересует…

– Меня интересует, – перебил ее я, – письмо, полученное им от человека по имени Джордж Кэдотт, и я хочу обсудить с мистером Иенсеном некоторые вопросы, связанные с этим письмом.

– Как вы назвали того человека?

– Кэдотт, – сказал я. – К-э-д-о-т-т.

– Подождите минутку, – сказала секретарь. – Сейчас я попробую связаться с мистером Иенсеном.

Наступило молчание, потом я уловил неясный шорох и перешептывание на том конце провода. Через несколько секунд в трубке раздался мужской голос:

– Карл Иенсен слушает.

– О, как поживаете, мистер Иенсен? Насколько я понял, вы шли завтракать?

– Да, меня перехватили у лифта. Так что насчет письма, которое, как вы предполагаете, было написано мне?

– Письмо, в котором вы обвиняетесь в эксплуатации молодых женщин и попытках использовать греховность и соблазн в развитии своего бизнеса.

– О ком вы, черт возьми, говорите?

– О Джордже Кэдотте.

– Я не знаю никакого Джорджа Кэдотта и понятия не имею, о чем вы говорите.

– Если вы сможете встретиться со мной до ленча, – ответил я, – то я сообщу вам некоторые подробности, которые вам пригодятся, когда полиция начнет задавать вам вопросы.

– Где вы сейчас находитесь?

Я назвал свой отель.

Он колебался некоторое время, потом спросил:

– Как, вы сказали, вас зовут?

– Дональд Лэм.

– Хватайте такси, Лэм, и приезжайте сюда. Я не знаю, о чем вы говорите, но когда человек по телефону сообщает такие вещи, мне хочется взглянуть ему в глаза и составить о нем собственное мнение.

– Выезжаю сейчас же. – Я положил трубку.

Выйдя из отеля, я нашел такси и через пятнадцать минут был в конторе Карла Иенсена.

За секретарским столиком сидела очаровательная блондинка с фиалковыми глазами. Она догадалась, кто я такой, в ту же минуту, как я открыл дверь.

– Мистер Лэм? – пропела она.

Я кивнул.

– Я была тактичной?

– Весьма.