Некоторые рубашки не просвечивают

– Все письма Кэдотта таковы, – кивнул Иенсен. – Слушайте, Лэм, вы были откровенны со мной. Я тоже буду откровенен с сами. Я не изобретатель, а делец. Мне удалось получить патент на мотор, который произведет революцию в технике. Не знаю, разбираетесь ли вы в подвесных моторах, но это совершенно новая, многообещающая конструкция. Естественно, в связи с ней у меня много хлопот. Некоторые из конкурентов хотели бы оттеснить меня и завладеть патентом. А для этого им нужно сделать меня уязвимым, найти мое слабое место. Они не гнушаются ничем, придумывают всевозможные ловушки, чтобы поймать меня на горяченьком. Я почти уверен, что письмо Джорджа Кэдотта было одной из таких уловок.

– Почему вы так думаете?

– Такое впечатление создалось у меня после чтения его писем. Бросьте, Лэм, не стройте из себя невинную овечку, ведь вам же известно, как проходят подобные конференции. Требуется подогреть интерес у покупателей, а лучшим способом для этого бывает красивая женщина. Я плачу «хозяйкам» за то, что они развлекают потенциальных покупателей. Они заботятся о том, чтобы бокалы мужчин были наполнены, говорят комплименты, стойко переносят некоторое количество лапанья и присматривают за тем, чтобы покупатель был информирован о деле.

– А потом?

– Что происходит потом – не мое дело. Я не могу отвечать за все. Я просто рассказал, для чего их нанимаю.

– Убийство Джорджа Кэдотта может усложнить ситуацию, – заметил я.

– И очень сильно. Вы уверены, что он был женат на Лоис Марлоу?

– Можете не сомневаться. Где вы были вчера вечером?

– В какое время?

– Я еще этого не знаю.

– Было бы неплохо это выяснить.

– Поверьте, мне это тоже очень интересно. Но у вас есть алиби?

– О чем вы говорите? Неужели у вас есть мнение, что меня можно заподозрить в убийстве этого парня?

– А почему бы и нет? – спросил я, вложив в свой тон немного цинизма.

– Не валяйте дурака, Лэм. Он ничего не значил для меня. Я едва смог вспомнить его имя, а письма выбросил в корзину.

– Когда-нибудь вы говорили с ним?

– Нет.

– Как далеко зашла дружба Баркли Фишера и Лоис Марлоу?

– Не интересовался.

– Как далеко она зашла, когда вы видели их в последний раз?

– Он лакал шампанское, как кот валерьянку, а Лоис подливала ему.

– Зачем?

– Это уловка, – пояснил Иенсен. – Вообще-то я не очень одобряю ее, но в данном случае не возражал.

– Что вы имеете в виду?

– Девушка спаивает мужчину, чтобы иметь возможность удрать от него, пока он будет приводить себя в порядок в ванной.

– С Фишером тоже было так?

– Не знаю. Я с ним в ванную не ходил.

– Ну, судя по всему, Фишеру не удалось добиться многого.

– Фишер – это один из этих долговязых, унылых…

– Покупателей, – подсказал я.

– Потенциальных покупателей, – поправил Иенсен, усмехнувшись. И продолжал: – Да, я действительно получил от Кэдотта пару бредовых писем, но убейте меня, если я помню, о чем в них шла речь. Я только мельком взглянул на эти писульки, смял их и отправил туда, где им самое место, – в мусорную корзину. – Он надолго замолчал, о чем-то задумавшись.

– Я заметил на столе у вашей секретарши книгу для регистрации посетителей, – нарушил я молчание. – Она как раз ее открывала, когда я вошел. А туда случайно не заносятся фамилии тех лиц, которые звонят вам и с которыми у вас назначены встречи?

– А в чем дело? – спросил Иенсен.

– В случае, если Кэдотт звонил вам вчера днем перед отъездом в Вальехо, советую изъять его фамилию из книги.

– С чего вы взяли, что он звонил мне?

– Это мое предположение.

– Он не звонил.

– Я не говорил, что он должен был это сделать. Но если он звонил, вам лучше подумать, как сделать так, чтобы его имени в вашей регистрационной книге не было.

– Его там нет.

– Тогда вам повезло, – сказал я, вставая. – Итак, я сделал все, что мог, – сообщил вам об убийстве.

Мы пожали друг другу руки.

– Почему вы пришли ко мне, Лэм? – спросил Иенсен.

– Мне нужна информация.

– Но пока вы ее не получили?

– Пока – нет, – ответил я, и мы еще раз пожали руки.

Я вышел.

– Всего хорошего, – улыбнулась обольстительная секретарша.

– До свидания, – ответил я.

Выйдя из конторы, я постоял несколько секунд в коридоре, потом открыл дверь и вернулся в приемную. Она была пуста, секретарши не было. Я подошел к двери кабинета Иенсена и бесшумно приоткрыл ее.

Секретарь и шеф стояли, склонившись над столом, Иенсен резинкой стирал какую-то запись в книге для регистрации посетителей, которую она держала открытой перед ним. Они были так поглощены этим занятием, что не заметили меня.

– Думаю, что так будет незаметно, – обеспокоенно сказал Иенсен.

Девушка поджала губы и склонила голову набок.

– Пожалуй, поверх следует написать другую фамилию, – сказала она. – А то получается грязновато.

– Спасибо, – произнес я. – Теперь я получил нужную информацию.

Они оба подскочили, как дети, застигнутые за банкой украденного варенья. Первым пришел в себя Иенсен.

– Рита, – сказал он, – напишите сверху имя Дональда Лэма.

Секретарь склонилась над столом и начала писать. Смотреть на нее было одно удовольствие.

– Думаете, теперь все обойдется, Иенсен? – спросил я.

– Документы будут в порядке, – заверил он. – Я недооценил вас, Лэм.