Некрасов

Однажды его постоянный клубный партнер А. И. Сабуров, видный сановник, директор императорских театров, когда-то знавший Пушкина, обратился к нему с просьбой «поправить» написанные им стишки, что-то на тему о розе, предназначенные, конечно, для дамы. Некрасов очень удивился:

— Да разве вы, Андрей Иванович, знаете, что я пишу стихи?

И Андрей Иванович чистосердечно признался: недавно в Париже, бывая в аристократических домах, он слышал там разговоры, что лучший поэт теперь в Европе — Некрасов. Узнав эту новость, он дал себе слово, воротившись в Россию, почитать его стихи. А происходило это, видимо, уже в конце 50-х годов.

Известно, что реальные впечатления часто находили непосредственный отклик в стихах Некрасова. Жизнь аристократического клуба, фигуры его постоянных посетителей — сановных бюрократов, миллионеров, министров-казнокрадов, которых он не мог бы встретить ни в каком другом месте, дали ему огромный материал для размышлений о тех, кто составлял верхушку общества и чьи сатирические портреты он создал впоследствии.

Можно даже сказать, что наблюдения над «великими мира сего» на близком расстоянии укрепили, усилили сатирическое начало, издавна присущее поэзии Некрасова. Об этом свидетельствуют и постепенно созревавший (с конца 50-х годов) обширный замысел цикла сатир об Английском клубе, и отдельные части этого цикла — поэма «Газетная», где речь идет о газетной комнате (читальне) клуба и ее посетителях, и поэма «Недавнее время», написанная в связи с торжеством по случаю столетия Английского клуба (1870) и содержащая острое обличение его праздной, паразитической жизни,

XIV ЛЮБОВЬ-НЕНАВИСТЬ

В начале 1852 года в Москве после долгих страданий, нравственных и физических, умер Николай Васильевич Гоголь. Весть об этом поразила, взволновала многих. Его чтили как первого русского писателя, как главу новой школы, к которой примкнули все живые силы тогдашней литературы, и прежде всего — кружок «Современника», от него вели свою родословную едва ли не все лучшие писатели XIX века.

На другой же день после похорон Гоголя Аксаковы писали в Петербург Тургеневу: «Какое тяжкое чувство сиротства овладело всеми, для которых в Гоголе заключалась вся надежда, все утешение, единственная светлая точка в России». Грановский же, говорится далее в письме, сказал Аксаковым: «Ну, кажется, теперь больше хоронить некого». Тургенев в те же дни писал из Петербурга в Париж Полине Виардо: «Случилось великое горе. В Москве умер Гоголь… Вам трудно представить себе всю огромность этой потери… Нет русского сердца, которое не обливалось бы кровью в этот миг. Для нас он был не только писателем: он нам открыл нас самих. Для нас он был в известном смысле продолжателем Петра Великого… Надо быть русским, чтобы это почувствовать…»

Гоголь умер 21 февраля. Петербургские его почитатели узнали об этом 25-го, в день похорон писателя. И в этот же день Некрасов написал стихи «Блажен незлобивый поэт», навеянные мыслями о судьбе великого сатирика. Он успел включить эти сорок строк в уже готовую к выходу книжку «Современника». Имени Гоголя в стихах не было. Все произошло так быстро, что цензор Крылов не успел даже подумать, по какому поводу они написаны, и подписал журнал к печати.

Взволнованный событиями Тургенев признавался, что под влиянием только что прочитанного стихотворения Некрасова ему захотелось громко сказать о значении Гоголя, о великой горечи утраты. И он написал прочувствованную статью-некролог, в которой говорилось: «…Да, он умер, этот человек, которого мы теперь имеем право, горькое право, данное нам смертью, назвать великим; человек, который своим именем означил эпоху в истории нашей литературы, человек, которым мы гордимся, как одной из слав наших!»

Статья эта, отданная в «Петербургские ведомости», вызвала негодование цензурного комитета; ее тон нашли неприличным, а слово «великий» вызвало особое недовольство. Руководители комитета удивлялись «дерзости» автора, который вздумал в столь возвышенных выражениях говорить о «лакейском писателе»!

Тургеневу дали понять, что имя Гоголя вообще упоминать не велено. «Неужели это так пройдет!» — восклицал он в письме к Боткину и тут же поручил ему похлопотать, нельзя ли напечатать некролог в Москве.

Благодаря стараниям друзей тургеневское «Письмо из Петербурга», прославлявшее Гоголя, 13 марта было опубликовано в газете «Московские ведомости» (за подписью Т……в). Власти переполошились. Управляющий Третьим отделением Дубельт и шеф жандармов Орлов представили Николаю II свои проекты репрессий против автора. Царь нашел их недостаточными и начертал: «Полагаю, этого мало, за явное ослушание ^посадить его на месяц под арест и выслать на жительство на родину под присмотр». 16 апреля автор «Записок охотника» был взят под стражу.