Некрасов

…Но уже зреет на ниве поемной,
Что оросил он волною заемной,

Пышная жатва…

Интересно сравнить и картины крестьянского труда, запечатленные как в прозе, так и в стихах, и мысли об отношении крестьянина к земле, иногда совпадающие почти дословно. В романе: «Крестьянин видит перед собой поля, …облитые его потом и кровью…видит и бессознательно любит их…» (слова Тростникова в передаче Грачева). И еще: «Равно любит мужичок каждую свою полосу… Вот уже начал он трудное свое дело… Поля усеяны работающими крестьянами — одни пашут, другие уже начали сеять яровое». В поэме:

Вот по распаханной, черной поляне,
Землю взрывая, бредут поселяне —

Саша в них видит довольных судьбой

Мирных хранителей жизни простой:

Знает она, что недаром с любовью

Землю польют они потом и кровью…

Весело видеть семью поселян,

В землю бросающих горсти семян…

Разумеется, дело не в отдельных словесных совпадениях, а в единстве жизненного материала и мысли. Эти сопоставления позволяют ощутить, как важен был для поэта переход к стихам, — в них он легко добивался того, чего не мог достичь в прозе (лиризма, большей емкости образов).

Вот пример. В некрасовском романе крестьяне сеют яровое, бросают зерна в землю, — перед нами картина полевых работ, и только. Но та же тема сева в финале поэмы приобретает значение художественной аллегории. Мы не знаем, как сложится судьба Саши (ведь действительность еще не давала материала для ее изображения), но заключительные строки указывают на будущую «пышную жатву» на «ниве поемной»;

В добрую почву упало зерно —
Пышным плодом отродится оно!

Конечно, не о земле и не о зерне, а о славной судьбе Саши говорят эти мажорные строки, о будущем ее развитии, а может быть, и о будущей деятельности.

Нынешние же занятия Саши пока еще более чем скромны: «Бедные все ей приятели-други: Кормит, ласкает и лечит недуги». Да и чем же еще могла бы она заняться в деревне в свои восемнадцать-девятнадцать лет, одна, живя с не понимающими ее родителями (кстати, здесь уже намечен ранний конфликт между «отцами» и «детьми»). Нет необходимости, хотя это иногда делают, преждевременно причислять Сашу к числу женщин, «идущих в революцию» или занимающихся «общественной деятельностью». Сила Саши ведь не в том, что она пишет письма под диктовку мужичков или лечит травами окрестных баб. Для этого довольно иметь доброе сердце.

_{Корректура поэмы «Саша» с правкой автора.}

Новизна и значение образа Саши в другом: Саша привлекает своей устремленностью ко всему светлому, жаждой знания, любовью к труду, к природе, нравственной цельностью, скрытыми возможностями ее натуры. В ней пробудилось сознание, и она постоянно «думает думу», «книжки читает, украдкою плачет», Можно заключить, что это сильный характер, что Саша готовит себя к какой-то еще ей самой неясной деятельности на благо народа.

И еще можно сказать, что из таких, как Саша, формировалось поколение «новых людей» — женщины — шестидесятницы и семидесятницы. Одни из них походили на Елену, героиню романа Тургенева «Накануне», другие больше напоминали Веру Павловну (в романе «Что делать?» Чернышевского). Девушки, подобные Саше, отправлялись в города, поступали на курсы, открывали мастерские, шли в учителя и акушерки, возвращались в деревню. Они горели одним бескорыстным желанием — отдать свои силы народу. Такое будущее ждало, вероятно, и Сашу — этот ранний прообраз «новых людей», увиденных поэтом в исторической перспективе.

В поэме «Саша», как ни в одном из предыдущих произведений Некрасова, мощно звучит лирическая тема и торжествует светлое начало, связанное с образом главной героини. Этому способствует финал поэмы, где само потрясение, испытанное Сашей, раскрывается как благотворное и необходимое: «…благодатна всякая буря душе молодой — зреет и крепнет душа под грозой». Этому способствует и вводная глава поэмы, в которой преобладают мотивы, тесно сплетенные с обращением к природе. У Некрасова так бывало всегда. Переполненный злобой и гневом, оглушенный жизненным шумом, он только в близости к природе, в ее «врачующем просторе» находил хотя бы временное успокоение. «Природа — спасибо ей — действует еще на меня благодетельно — и телом я бодрее и на душе легче, возвращаешься домой успокоенный…» — так писал он в 1857 году Л. Н. Толстому. А в стихах, особенно более поздних, это один из постоянных мотивов. Вот стихотворение «Надрывается сердце от муки»:

Мать-природа! иду к тебе снова
Со всегдашним желаньем моим —
Заглуши эту музыку злобы!
Чтоб душа ощутила покой…