Значки, очень похожие на буквы, просто неотличимые от букв, можно видеть даже на стенах пещер, среди изображений мамонтов, северных оленей и шерстистых носорогов — этим изображениям порядка 15–18 тысяч лет. Эта идея может показаться безумной, но ведь и правда: значки, очень похожие на современные буквы славянского, латинского и греческого алфавитов, можно увидеть на магических камнях-чурингах, которым 7–8 тысяч лет. Нет, не веков — я не описался; а именно что 7–8 тысячелетий.
Древнейшая живопись развивалась в двух направлениях. Одно — это развитие художественных средств, совершенство живописи как таковой. Олени и бизоны, которых рисовали 13–15 тысяч лет назад, изображены ярче и интереснее тех, которым 20–25 тысяч лет: накоплен опыт, художники умели рисовать лучше, совершеннее.
А одновременно живопись становилась все экономнее в средствах выражения, схематичнее, все более условной. Зачем рисовать всего оленя, если можно изобразить только голову? Зачем рисовать всю голову оленя, если можно нарисовать только рога? Зачем рисовать все рога, со всеми отростками и выростами, если можно нарисовать коротенькую, всем понятную схему из трех линий?
То есть понятно, «зачем» — если рисовать не всего оленя, откуда зритель поймет, что именно изображено? Чтобы увидеть значок Y и понять, что это именно олень — нужно заранее знать об этом. Такой значок нужно уже не только разглядеть, но и уметь прочитать…[76]
Такой же путь от рисунков к значкам прошли все буквы. В конце концов, и первая буква древнесемитского, а потом и всех произошедших от него алфавитов, прямо происходит от изображения головы быка. Алеф — это голова быка. И за буквой «а» в славянском алфавите, если у вас есть воображение, нетрудно представить бычью голову. Но рисунок был понятен всем, людям любой культуры. Значок «а» прочитает только тот, кто заранее знает его смысл.
После Второй мировой войны все, связанное с изучением рунической письменности, тем более любые рассуждения о независимом происхождении рун рассматривались как нацизм. Сейчас молодежь в Германии практически не знает этой теории.
Но идея-то возникла не на пустом месте! В 1970– 1980-е гг. несколько ученых пошли еще дальше Вирта: предположили, что и финикийская письменность происходит от значков, до которых сократились изображения времен Великого оледенения. Эти значки имели магический смысл, и когда возникала алфавитная письменность, им придали еще и значение букв. Но и эти ученые — французские и российские, отнюдь не ссылаются на своего предшественника Вирта.
У меня же возникает такой вопрос… А не было ли у древних славян чего-то похожего на руны? Если магические значки такие древние, древнее арийского расселения из Европы, то они могли появиться у самых разных народов, вовсе не у одних германцев…
Руны считаются изобретением германцев. Еще Юлий Цезарь в I в. до Р.Х. сообщал, что они гадают с помощью каких-то значков. Историк Корнелий Тацит, живший в I в. по Р.Х., рассказал об этом подробно: «Срубленную с плодового дерева ветку они нарезают плашками и, нанеся на них особые знаки, высыпают затем, как придется, на белоснежную ткань. После этого, если гадание производится в общественных целях — жрец племени, если частным образом — глава семьи, вознеся молитвы богам и устремив взор в небо, трижды вынимает по одной плашке и толкует предрекаемое в соответствии с выскобленными на них заранее знаками» [77].
Само слово «руны» связано с германским корнем
Если руны происходят от гадательных значков времен охоты на мамонтов, они должны иметься не только у германцев, но и у других индоевропейских народов.
Между прочим, какие-то непонятные «гадательные знаки» были у друидов — кельтских жрецов в Галлии и Британии. Гадательные знаки были страшной тайной кельтских жрецов; если непосвященный узнавал о них, ему вскрывали живот, привязывали кишками к стволу священного дуба и гоняли вокруг дерева, пока не умрет. Друиды вообще очень часто приносили человеческие жертвы, и делали это очень страшно, постепенно расчленяя людей на священных валунах или медленно сжигая жертву: сначала ноги и руки, потом отдельные части торса, стараясь оставить целой голову.