Некрофилия: психолого-криминологические и танатологические проблемы

Акопян, 42 лет, ранее судимый за педофилию, был вновь привлечен к уголовной ответственности за серийные изнасилования и серийные убийства. На второй день беседы с ним он вдруг неожиданно признался автору этих строк, что совершил еще одно убийство, о котором следователь якобы не знает. Рассказ его об этом был таков: «Однажды ко мне домой вечером пришел сильно пьяный знакомый, которого я не звал. Он заснул у меня на кухне за столом. Я не знал, что с ним делать, тогда я его убил, расчленил тело, отдельными кусками вынес из квартиры и разбросал подальше от дома». На вопрос, зачем понадобилось его убивать, ведь можно было его просто выбросить, вытолкать на лестницу или на улицу, Акопян, немного помолчав, дал совершенно потрясающее объяснение: «Я просто не подумал об этом!» Иными словами, убийство человека было для него самым простым и самым доступным способом решения обыденной и совсем не сложной жизненной ситуации. Оказалось, что убийство, расчленение трупа и вынос частей тела из дома было для убийцы гораздо проще, чем вытолкнуть из квартиры пьяного человека, который никак не мог бы этому сопротивляться.

«Я просто не подумал об этом!» — ключевая фраза для понимания личности этого убийцы. Смерть, убийство — первое и единственное, что ему приходит в голову, он не знает никаких иных вариантов действий, он «просто не подумал о них».

Акопян — типичным некрофил. Смерть с ним рядом, всегда под рукой, к ней можно прибегнуть в любое время, и она не подведет. Он — человек смерти, с помощью которой можно решить и пустяковые проблемы. Его приговорили к смертной казни, он воспринял приговор спокойно, не возмущался, ни о чем не просил, в том числе о помиловании — ведь он был человеком смерти.

В 2014 г. в одной из центральных областей России орудовала группа из пяти человек, из них одна женщина (Лактионова), остальные — мужчины (Васильев, Евсюков, Мельников и Крещенко). Все они были в возрасте от 19 до 24 лет, из них ранее осуждались лишь Мельников и Евсюков; все признаны вменяемыми.

В теплое время года они совершили семь нападений с целью убийства на мужчин, спящих в парках или на станциях электропоездов. Каждому потерпевшему было нанесено не менее 50 ранений ножом или молотком, шестеро убиты, седьмой смог убежать. Лактионова участвовала во всех нападениях и, по словам ее соучастников, часто выступала в качестве инициатора, наносила удары ножом. В двух случаях преступники объясняли убийства неславянской внешностью жертвы, в других, поскольку было темно и не было видно лиц жертв, они объясняли, что потерпевшие были лишними людьми, пьяницами и бездомными и лишались жизни для очищения общества. Все пятеро вменяемые.

Таких случаев в мире немало: иногда появляется соблазн убить старого или неизлечимо больного человека: такое нередко творится в больницах. В № 43 газеты «Пари Матч» от 1989 г. рассказывалось о судебном процессе над четырьмя медицинскими сестрами и санитарками службы гериатрии (медицины для престарелых) одной из венских больниц. Эти медработники убивали надоевших им пациентов престарелого возраста в основном передозировкой снотворных и сильнодействующих препаратов, вводимых внутривенно. Почувствовав безнаказанность, стали убивать всех, чем-то им не понравившихся или слишком требовательных стариков. Санитарка В. Вагнер с 1987 по 1989 г. зажимала нос жертве, заполняла в то же время рот водой. Смерть наступала в результате отека легких. Полиция не смогла установить полный список жертв этой убийцы — 200 или 300 (?!). Эти преступные действия, когда стариков приканчивали как животных, вызвали настоящий шок в австрийском обществе. Канцлер Австрии Франц Враницкий охарактеризовал эти преступления как самое «жестокое и тяжелое в истории страны».

Эти медсестры и санитарки и особенно, конечно, Вагнер являлись некрофильскими личностями, отправив на тот свет несколько сот человек, они обслуживали смерть и добились в этом деле впечатляющих «успехов».

Слугой смерти с конца 1950‑х годов проявил себя некто Геворкян, прозванный «Доктор Смерть», который изобрел и сконструировал особый аппарат для причинения безболезненной смерти неизлечимо больным. Он использовал аппарат всего один paз, за что был осужден, а аппарат был уничтожен. Сам «доктор-смерть» рассчитывал, наверное, на его многократное употребление.

Как представляется, приведенные примеры и комментарии к ним убедительно доказывают, что некрофил — вполне реальная фигура и это, скорее всего, архетип — достаточно вспомнить маршала де Рэ. Некрофильские преступления (как правило, до убийства) требуют особого правового регулирования, как и иные общественно опасные действия, совершенные невменяемыми некрофилами.

Можно привести перечень наиболее характерных черт личности некрофила:

• дезадаптация, отчуждение и отсутствие общественно полезных связей, одиночество;

• восприятие убийства как чего-то приятного, радостного и понятного;

• полное отсутствие раскаяния, в большинстве случаев непонимание, что это такое;