Это очень древний, наверное, древнейший инстинкт, когда первые люди лишь смутно, очень смутно, догадывались о своем смертном конце, или просто не ставили перед собой такой вопрос — возможно, в те сверхдалекие времена такие вопросы вообще не возникали. Но инстинкта смерти у древнего человека не могло не быть, он же видел, как умирали (погибали) другие люди и животные, в том числе от его рук. Повышенная тревожность могла сигнализировать о возникающей или возникшей опасности.
В одной из своих наиболее известных работ «По ту сторону принципа наслаждения» 3. Фрейд писал, что, скорее всего, целью жизни должно быть старое исходное состояние, когда-то живым существом покинутое и к которому оно, обходя все достижения развития, стремится возвратиться. «Если мы признаем как не допускающий исключений факт, что все живое умирает, возвращается в неорганическое, по причинам внутренним, то мы можем лишь сказать, что цель всякой жизни есть смерть, и, заходя еще дальше, что неживое существовало прежде живого»[62]
.Как представляется, это положение нуждается в существенном уточнении. Действительно, неживое существовало прежде живого и все живое умирает. Но почему целью всякой жизни является смерть? Думается, что это не цель, цель ставят перед собой живые люди, поэтому смерть представляет собой не цель, а конец жизни. О таком конце знают все люди, достигшие определенного возраста.
Далее 3. Фрейд утверждает, что «когда-то в неживой материи каким-то еще совершенно невообразимым силовым воздействием были пробуждены свойства жизни. Может быть, это был процесс, примерно похожий на другой процесс, пробудивший позже в известном слое живой материи сознание. Возникшее тогда в до тех пор неживой материи напряжение, стремилось уравновеситься; так был дан первый первичный позыв — возвращения в неживое. Жившая в те времена субстанция еще легко умирала; жизненный путь ее был еще, вероятно, краток, направление его предопределялось химической структурой молодой жизни. Возможно, что в продолжение долгого времени живая материя все снова создавалась и снова легко умирала, пока руководящие внешние воздействия не изменились настолько, что принудили оставшуюся в живых субстанцию к все более широким отклонениям от первоначального образа жизни и к все более сложным окольным путям достижения конечной цели — смерти. Эти окольные пути к смерти, в точности удержанные консервативными первичными позывами, дали бы в настоящее время картину жизненных феноменов. Если считать природу первичных позывов исключительно консервативной, то нельзя прийти к другим предположениям о происхождении и цели жизни»[63]
.Науке в целом известно, каким образом возникла жизнь, но и здесь ответ неокончательный. Смерть, конечно, можно рассматривать как одну из попыток уравновешивания, но в этом случае следует признать, что природа обладает неким разумом и, что-то давая, потом отбирает. Представляется все-таки, что это происходит отнюдь не разумным путем, охватывая человека, животных и растения. Человек страшится смерти, не размышляя — цель ли это; его занимает, охватывает всего главное — что это смерть, то есть конец.
Людям свойственен инстинкт самосохранения, что и рождает страх смерти. Совместное существование людей служит не нахождению ими пути к смерти, а усиливает их инстинктивный страх смерти и угрозы, исходящие от других людей. Человек убивает другого человека потому, что хочет сохранить свою власть, свою самость, роль и значимость, свою общину, нацию, веру и ее приверженцев, а возможно, и для того, чтобы обеспечивать собственный путь к смерти. Но тем самым он живет, продолжает путь к концу, противостоя всем опасностям, которые могут ускорить этот его путь. Страх смерти возникает не только вследствие естественных причин, но и в результате воздействия других людей, особенно на войне.
Мы не умираем лишь по внутренним, природным причинам, смерть может причинить многое другое. Но закономерность есть и во внутренних механизмах, и во внешних нападениях, даже если это были несчастный случай или техногенная катастрофы. Наличие причин и закономерностей внутреннего порядка означает, очевидно, приспособление к внешним условиям жизни, поскольку бессмертие повлекло бы бесконтрольную и бесконечную жизнь всех живых существ, чего не смогли бы выдержать внешние условия жизни, и живые существа неизбежно стали бы наносить друг другу ни с чем не сравнимый ущерб. Поэтому о смерти можно сказать, что она целесообразна, но не с позиций данного человека, а живой жизни вообще. Тем не менее она не станет менее страшной для конкретной личности, даже несмотря на то, что люди, заботясь о себе, придумали душу и загробный мир. Смерть не позднее приобретение природы, она была всегда, с самого начала, поскольку природа «не могла допустить» безграничное размножение живых существ.