Некромант-самоучка, или Смертельная оказия

– Симпа… – чуть надтреснуто спросил он, насторожив всех нас. Заметив это, кашлянул и уже спокойнее поинтересовался: – То есть Симпатяшка, та самая, Симпатяшка, что вела торги по маечке.

– Нет! Не й-я. И первай-я не й-я, и вторай-я не й-я, – замотала головой нежить, так что ушки хлопнули ее по мордашке, но мало кого переубедила.

– В общем, спасибо за приглашение, – продолжила я. – Ревизию ваших владений проведем потом. А в настоящий момент мы должны спешить к красной скале, затем на королевские игры, после к императору на бал, а далее, судя по планам, на императорские…

– Ты еще надеешься на далее? – удивился проклятый, переключив внимание с теневой на меня. – Со своим-то м-м-м… даром? – На это мне захотелось вопросить: «Что ж я даром мучилась с этим даром?», – но промолчала, коротко кивнув.

– Интересный поворот. – Властитель преисподней щелчком пальцев создал из ближайшего камня шедевр, способный соперничать с костяным троном Правителя империи Рагра, вальяжно разлегся в нем поперек подлокотников и закинул ногу на ногу. И все это внимательно глядя на меня. – Итак, победив в имперских играх Смерти, что вы пожелаете?

– Да как бы… – Я покосилась на своих спутников, а они на меня, одна восхищенно, второй недоуменно. Да что не так? Потом вспомнила и озвучила: – Вообще-то, мы спешим.

– Вообще-то, вы сокращаете путь, – напомнило Его Проклятое Величество свысока и повторило вопрос: – Каким будет ваше желание? Еще одна жизнь? Золото? Просьба о прощении грехов?..

– Мы еще не думали, – призналась я и вопросила: – Теперь мы можем идти?

– Как только я получу что хочу, – ответил рогатый, сверкнув глазами, и произнес медленно, ласково: – Правда, Симпа-а-а-а-атяшечка?

Вопрос, откуда они друг друга знают, чуть не сорвался с моих губ, когда все на свои места расставила сама кука:

– Маечку Намины вы не получите! Она уже продана за неподъемную дль-ля вас цену в две тысь-сячи. – И воинственно расправив уши, обратилась уже к нам с рыжим: – Где это видано, чтобы Властитель за каждый золотой торговалсь-ся, как…

– А платок, который Сумерька в озере Граунов утопила? – вкрадчиво поинтересовался Таррах.

– Уничтожен прокль-лятьем.

– Ее шлем от костюма? – не отстал рогатый.

– Хозь-зяин самолично раздавил.

– Локон?

– Сожжен.

– Хор-р-р-рошо. Тогда я соглашусь на беленькие такие, с кружевной оторочкой, завязочками… – Я удивленно вслушивалась в уменьшительно-ласкательные описания чего-то тонкого и явно женского, Гер хмурился, а теневая закипала. – С бубенчиками на концах…

– Не помню такого лота.

– Лежит в схроне под шестьдесят вторым номером, – произнес Таррах с намеком. Я ничего не поняла, Гер напрягся, а вот кука…

– Ой, божечки мои, Властитель преисподней помешан на исподнем. – В ответ услышав: «Не я один», тварька разразилась заливистым «Хи-хи-хя!», а затем клятвенно пообещала: – Да отдам й-я вам всю коллекцию, только отвь-вяжитесь!

– Что-что? – вопросили мы с Гером одновременно, а они уже ударили по рукам, закрепляя сделку.

Трон исчез, Симпатяшка вновь обвила мою руку, а создатель нежити, медленно загораясь красными огоньками, шепнул:

– Не просите о многом, император и так в долгах.

И что это значит? Император обеднел? Или не держит им же данное слово?

Это были важные вопросы, но сейчас они занимали меня меньше, чем фраза проклятого: «Дао-дво, борзеешь… Ты и так одаренный, куда уж больше?» Вот и к чему это было сказано? Я хотела расспросить рыжего, но была перебита страшным шепотом куки. Страшным, потому что камни гасли, холод возвращался и в наступающей темноте слова: «Хозь-зяин, не стой на месте, лети!» – прозвучали ужасающе.

– Зачем? – спросил Гер, переминаясь с лапы на лапу.

– Долго объяснь-нять. Нужно улепетывать и немедль-ля, со всех ног, – продолжила теневая бесноваться, даже когда Дао-дво, фыркнув, побежал. – Отрасти крыльй-я, хвост… Дя хоть второе сердце или легкие! Но беги быстрее ветра, – и сдавленно, боясь, что услышат: – Таррасик тот еще прохвост!

– Так вы же знакомы.

– В том-то и дело, й-я знаю этого красавца. Обманет и руганью обложит, обложит и обманет.

– Так ты ему мою коллекцию не отдашь? – спросил набирающий скорость многоликий, но вопреки всем вспыхнувшим надеждам услышал:

– Жить расхотелось?! Конечно, отдам, еще и упакую в праздничную обертку, бантик повь-вяжу, но не сразу… – и без перехода напустилась на рыжего: – Дя и зачем тебе пыльные воспоминаний-я из прошлого? Лежат, пачкаютсь-ся, место занимают.

– Напоминают о хорошем увлечении.

– И зачем тебе какое-то там увлечение, когда привь-вязанность всей твоей жизни под боком растет?

– Какое увлечение, какая привязанность? – спросила я, ничего не понимая.

– Пока никакая, – хмыкнул Гер.

– Под стать жениху, – упрекнула кука.

Вот тут мчащийся во весь опор Дао-дво затормозил, шипя проклятие, кука завопила, а я опять чуть не улетела в объятия огненного метаморфа, повторно перекрывшего нам путь.

– Развлекаетесь? – Таррах все так же был мил и улыбался во все клыки, но в свете слов теневой не выглядел радушным.

– Почти, – кашлянула я и понадеялась: – А вы еще что-то хотели сказать? Или прошлые свои слова пояснить?